Они. Алексей Шолохов
нету?
Если она и удивилась, то виду не показала.
– Пиво в холодильнике. Ты к шашлыку покупал.
Она была чем-то обеспокоена. Он слишком хорошо ее знал, чтобы не увидеть это. Но вряд ли ее беспокойство из-за пьянства. Хотя… Алексей даже сделал вид, что задумался. Но ему было, прямо сказать, наплевать на ее мнение. По крайней мере, сегодня, в данный час.
Пока жена укладывала детей, Леша взял три бутылки пива и пошел во двор. Сел на скамейку, а бутылки поставил рядом. Страхов чувствовал себя Хозяином. И чувство это было каким-то нездоровым, хотя и на это ему было наплевать. Ему нравилось это чувство и сам факт обладания участком, а теперь уже и домом (самым большим, самым новым и самым красивым в поселке) придавал ему все больше и больше уверенности в себе.
Леша открыл бутылку. Крышка с щелчком отлетела на гравийное покрытие двора. Страхов сделал глоток и посмотрел на крыльцо дома. Ему вдруг захотелось войти в СВОЙ дом, пройтись по комнатам. Сделав еще один глоток, Леша поднялся и, пошатываясь, пошел к дому.
Жанна подошла к газовой плите. Повернула вентиль на трубе и принюхалась. Нет, газ не проходил. Старая плита «Тулица» была оснащена двумя конфорками, так что у Жанны был единственный шанс накормить детей разогретым борщом. В новом доме был газ, но она не знала, успели ли рабочие проверить там все. В сегодняшней суматохе вряд ли.
Она подожгла спичку и открыла газ. Пламя пробежало по кругу и весело заиграло маленькими огоньками. Жанна вздохнула и поставила кастрюлю на плиту.
– Мамочка, смотри, что я нарисовала.
– Сейчас, Крошка.
Страхова подошла к раскладушке, на которой сидела Алена. Посмотрела на соседнюю. Стасик читал книгу.
– Сынок, а ты что читаешь?
– «Остров сокровищ», – ответил мальчик, не отрываясь от книги.
– Ну-ка, что нарисовала моя Крошка? – Она взяла рисунок и посмотрела.
Снова забытое чувство, что это нарисовала не ее дочь. Как тогда с домом и мужчиной с топором.
– Тебе нравится, мамочка?
Жанна растерянными глазами посмотрела на дочь, потом снова на рисунок. Вроде бы ничего необычного в нем не было (ну, кроме ее сомнений по поводу авторства). На крыльце дома стояла их семья. Лиц не было видно, они были в тени, но силуэты угадывались. Жанна с Алексеем стояли на первой ступеньке, Леша держал Алену на руках, а Стасик стоял перед ними. Он читал даже на рисунке. Ничего лишнего. Вся их семья в сборе. Но что-то было не так. Что-то, что в глаза не бросалось, но тем не менее мозолило их. Вдруг Жанна отвернулась, ей стало страшно. Ей показалось, что за ней кто-то наблюдает прямо с листа бумаги, из теней, нанесенных простым карандашом.
– Мамочка?
Жанна дернулась и перевернула лист чистой стороной вверх.
– Мамочка, тебе не понравилось?
– Понравилось, – как-то уж слишком печально ответила она, но потом спохватилась и, улыбнувшись, добавила: – Ты сама его нарисовала?
– Конечно, мама! – воскликнула Алена, потом, подумав (ей точно стало стыдно – Жанна увидела,