Сердце королевы. Кристина Кашор
скот. В тексте есть намек на то, что вы имели – и до сих пор имеете – слабость к азартным играм.
– Не понимаю, при чем тут мои личные привычки, – елейно заметил Данжол. Руки его торчали из широких плеч куртки неловко, словно были новыми и он к ним еще не привык. – Поверьте мне, ваше величество, я знаю людей, составивших эту хартию, и тех, кого избрали в городской совет. Они не сумеют поддерживать порядок в городе.
– Быть может, и так, – возразила Биттерблу, – но у них есть право просить испытательный срок, чтобы доказать обратное. Вижу, с тех пор как на престол взошла я, вы снизили налоги, однако восполнили недостачу за счет ссуд городским торговцам. Разве у вас нет ферм и ремесленников? Неужели ваше имение не дает довольно прибыли, чтобы обеспечивать ваши нужды, лорд Данжол?
– Вы заметили, что я Одарен, ваше величество? – спросил Данжол. – Могу разинуть рот шире собственной головы. Хотите посмотреть?
Губы его приоткрылись и начали растягиваться, а челюсти – расходиться в стороны. Глаза и нос съехали к затылку, наружу сначала свесился язык, следом показался надгортанник. Налитая кровью и напряженная плоть вываливалась все дальше, открывая взгляду красную рыхлую зияющую дыру. В конце концов вместо лица у Данжола остались лишь блестящие внутренности, словно он вывернул голову наизнанку.
Биттерблу вжалась в спинку кресла, силясь отстраниться, разинув рот от изумления и ужаса. Стоящий рядом Тиэль нахмурился, донельзя раздраженный. Вдруг одним плавным движением зубы Данжола снова сомкнулись, и лицо съехало на место.
Он улыбнулся и игриво дернул бровями – уж это Биттерблу и вовсе едва вынесла.
– Ваше величество, – с готовностью заявил Данжол, – если вы согласитесь выйти за меня замуж, я отзову все свои возражения против хартии.
– Я слышала, у вас есть обеспеченные родичи, – сказала Биттерблу, стараясь не выдать потрясения. – Ваша семья больше не желает одалживать вам деньги, верно? Быть может, и долговая тюрьма не за горами? Единственная истинная причина ваших возражений против хартии – это то, что вы банкрот. Вам нужен город, из которого можно выжимать огромные налоги. Или, что еще удобнее, богатая жена.
По лицу Данжола пробежала отвратительная судорога. Что-то в этом человеке подсказывало, что он не совсем уравновешен, и Биттерблу захотелось выдворить его из кабинета.
– Ваше величество, – настаивал он тем временем, – мне кажется, вы не рассмотрели мои возражения – и мое предложение – должным образом.
– Вам повезло, что я не стала рассматривать более тщательным образом всю ситуацию, – сказала Биттерблу. – Я могла бы спросить, как именно вы растрачивали деньги этих людей, пока они голодали, или что делали с отобранными у них книгами и скотом.
– Ах это, – снова заулыбался Данжол, – но ведь я знаю, что не станете. Хартия – это гарантия того, что королева старательно обойдет ситуацию вниманием. Тиэль подтвердит.
Тиэль открыл последнюю страницу хартии и сунул перо Биттерблу