Сердце королевы. Кристина Кашор
в годы правления Лека. Королева простила все преступления, совершенные в годы правления Лека.
– Но ведь не преступления самого Лека!
– Да разве Лек хоть что-то делал для себя сам? Ты ведь не думаешь, что он носился по стране, разбивая окна и воруя книги? Я же сказал, все это украл другой человек. Кстати, тот самый лорд, который на днях пытался похитить королеву и оказался вместо этого нанизан на вертел, – добавил он так, словно этот факт должен был ее позабавить.
– Но зачем такие сложности, Саф? Если бы эти люди подали список королеве, она нашла бы законный способ обеспечить им возмещение.
– «Королева мыслит прогрессивно», – оттарабанил Саф, – ты разве не слыхала? Ей недосуг возиться со всеми списками, какие ей стали бы присылать. А мы, если хочешь знать, справляемся совсем неплохо.
– Сколько же этих списков?
– Мне кажется, каждый город в королевстве мог бы составить такой, если попросить. А тебе?
Перед глазами Биттерблу плыли бессчетные имена детей.
– Это неправильно, – не отступала она. – Наверняка всему этому можно найти решение в рамках закона.
Саф взял бумаги у нее из рук.
– Если это хоть немного успокоит твое законопослушное сердце, Искра, – сказал он, сворачивая их, – нельзя украсть то, чего не можешь найти. Не так уж часто нам удается отыскать хоть что-нибудь из этих списков.
– Но ты же только что сказал, что вы неплохо справляетесь!
– Уж лучше, чем справилась бы королева, – вздохнул он. – Я ответил на твой вопрос?
– Какой еще вопрос?
– Мы в игру играем, помнишь? Ты спросила меня, зачем я украл горгулью. Я ответил. Теперь, надо думать, моя очередь. Твои родители участвовали в сопротивлении? Поэтому твой отец погиб?
– Я не понимаю, о чем ты. В каком сопротивлении?
– Ты что, не слышала о сопротивлении?
– Быть может, я знаю это под другим названием. – Она в этом сомневалась, но в данный момент ей было все равно, ибо мысли по-прежнему занимала предыдущая тема разговора.
– Ну, тут никакой тайны нет, так что расскажу бесплатно. Когда был жив Лек, в королевстве действовало движение сопротивления. В него входили те немногие, кто знал, что он из себя представляет, – или, по крайней мере, иногда знал и хранил это знание на бумаге. Они старались распространять его, напоминать друг другу правду всякий раз, когда Лекова ложь побеждала. Самыми могущественными среди них были те, кто читал мысли, ведь они всегда наперед чуяли намерения Лека. Многих участников сопротивления убили. Лек знал о них и без устали пытался стереть с лица земли. Особенно тех, кто читал мысли.
Теперь Биттерблу слушала очень внимательно.
– Ты и правда не знала, – сказал Саф, заметив ее интерес.
– Понятия не имела, – призналась она. – Значит, поэтому Лек сжигал одну за другой печатные лавки родителей Тедди, да? И поэтому ты знаешь про похороны в земле. Твоя семья входила в это сопротивление и хранила записи о старых традициях и всяком таком.