Собор берёзовый. Василий Макеев
жизнь за мягкие места! —
Глаголят хваты, напрягая жилы.
Увы, до упокойного креста
Мне мягких мест судьба не подложила.
Зарницы детства вижу наяву,
Хоть памятью некстати пооббился,
Пусть не глодал я смолоду траву,
Но сытым хлебом тоже не давился.
В пятнадцать лет отбился от семьи
И с родиной негаданно простился,
Когда ж в душе запели соловьи,
Я тоже щёлкать с ними припустился.
Впрок заимел квартиру, а не дом,
Вяжу вслепую песенки из лыка
И нахожусь строптиво под хмельком —
Законченный щелкун и прощелыга.
А впереди тщета иль пустота,
Как и у всех, кто жил и не постился.
Не только жизнь за мягкие места,
Я и жену-то лапать разучился.
«Плетись, плетись, плетень моей судьбы…»
Плетись, плетись, плетень моей судьбы,
Роитесь, мыслей пчёлы золотые,
Растите, дней шершавые грибы,
И падайте, как жёлуди литые.
Я жить люблю в весенней толчее,
В пылу любви и птичьего кружала,
Где в каждом с кручи прянувшем ручье
Ликует жизни вольное начало.
Мне жарко жить в погожий летний час,
Горят небес берёзовые своды,
Стоялый мёд лесных озёрных чаш
Я пил не раз с поваленной колоды.
И боль в груди, и ветер в голове,
И грустный вид в дождливую погоду —
Всё это я, как всякий человек,
Невольно знал и чувствовал от роду.
Но всюду с глаз спадает пелена,
В свой срок и осень стылая прибудет.
Душа отходит в тайный морок сна,
Где многое оставит и забудет.
Но, позабыв бессчётные дела,
И страх, и стыд, волнующий уныло,
Забыть ли ей, что всё-таки жила
И думала, и пела, и любила?
Лесных озёр стоялые меды,
В траве и в небе птичьи пересуды…
Плетись, плетись, плетень моей судьбы, —
Я ничего на свете не забуду.
Добрые люди
«Не занимать ума и силы…»
Не занимать ума и силы,
Не зрить разбег чужой судьбы,
Занять бы горести осины,
Занять бы робости вербы.
Чтоб ради шелеста простого,
Захороня навеки злость,
Взамен оставленное слово
Средь веток тонких прижилось.
Чтоб жизнь текла и совершалась
В неиссякаемой тиши
И чтоб душа не отрекалась,
Не отрекалась от души.
Эхо войны
Тётю Веру называют тронутой,
Не рискуя ахнуться впросак, —
Так она идёт аршинно-строгая
С оловянным маревом в глазах,
В магазинах очереди путая,
Не качнув болезной головой…
А услышит шёпот:
«Полоумная…» —
Обольются губы синевой.
И тогда в припадочном угаре,
Раздирая