По дороге в рай. Алиса Поникаровская
я вчера Ночью умерла! – весело сообщила Боль. – Знаешь, какой теперь кайф! Тени и отражения всех, находящихся на лечении, сданы на центральный склад, – строгим голосом Сестры Креста произнесла она. – Теперь я как ветер – тени нет, отражения тоже… А я? Я сама есть?
Боль обеспокоенно провела рукой по лицу.
– Конечно, ты есть, – уверенным тоном подтвердил парень, и Боль сразу поверила ему и улыбнулась.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Я забыла, – вздохнула Боль. – Что-то очень невеселое было у меня имя.
– Ты похожа на маленькую уютную звездочку, которая всегда светит мне Ночью, – он понизил голос и еле слышно добавил: – И, хоть я живу в комнате Закрытых Штор, она светит мне сквозь них. Я люблю лежать на диване с гитарой и петь своей звезде новые песни.
Боль вздохнула. «Комната Закрытых Штор… Комната Закрытых Штор…» – мучительно вспоминала она. Что-то очень знакомое билось в ее висках, но уловить, вспомнить хоть что-нибудь она не могла.
– Наверно, это твои песни я слышу каждую Ночь, – сказала Боль и почувствовала, что очень, очень устала. Сейчас она напоминала себе детскую игрушку, у которой кончился завод.
– А где твоя гитара? – спросила она.
– Ее принесет брат. Понимаешь, она у нас одна на двоих. На вторую просто нет денег. – Он поднялся по ступенькам прямо к сетке окна и приблизил свое лицо к лицу Боли. – Ты правда похожа на мою звезду. Я рад, что нашел тебя. Только выберись отсюда такой же, какой ты вошла сюда. Мне пора уходить, брат уже не придет сегодня. Я навещу тебя снова, привет!
Парень спрыгнул со ступенек и зашагал куда-то в сторону. Боль, улыбаясь, смотрела вслед его удаляющейся фигуре и вдруг испугалась: она была уверена, что окно выходит внутрь огромного двора, огороженного бетонной стеной. Она никогда не была тут раньше, но знала, что это именно так. «Как же он попал сюда?» – удивилась Боль, посмотрела вниз и вздрогнула, поняв, что находится, по меньшей мере, этаже на пятом красного кирпичного здания. «Наверно, это единственный кирпичный дом в Городе, – как-то невпопад подумала Боль. – И ступенек никаких нет… А я так и не спросила, как его зовут…» Она подняла руку, чтобы поправить упавшие на лицо волосы. Рукав халата сполз вниз, и Боль увидела множество точек от уколов на сгибе руки. «Вот почему я ничего не помню…» – безразлично подумала Боль.
Она не слышала шагов Брата Креста и увидела его, лишь почувствовав на губах горький привкус все той же лекарственной дряни. Решетка окна куда-то поплыла, превратилась в лицо нового знакомого, которое, перекосившись, исчезло в грязной белизне халата Брата Креста. «Я умерла, – успокоено шепнула себе Боль. – Как хорошо, я умерла…»
Рита открыла глаза и увидела огромное солнце, которое сияло ровным гладким светом. Лучи его, яркие и слепящие ближе к центру, совсем терялись к краям, исчезая в темноте чего-то плотного и тяжелого. Рита очень долго смотрела, пока поняла, наконец, что это шторы. Солнце сияло, не освещая, ровно посредине двух