Архивариус. Евгений Георгиевич Балакин
лучи непроявившиеся ещё участки бумаги, он с нетерпением стал ждать.
Эта неожиданная находка вполне могла нести в себе какое-нибудь историческое откровение, и Святополк Антонович сейчас испытывал примерно то же, что испытывает охотник, стоящий с ружьём наизготовку перед медвежьей берлогой.
Тайные буквы, словно им наскучило пребывание в безвестности, не заставили себя долго ждать, и скоро архивариус Святополк Антонович Закавыка в сильнейшем нетерпении сидел за столом, держа в одной руке новоявленный текст, а в другой сжимая для верности большую лупу.
Глава 7. «Редкие вещи»
Вещи, которые окружают нас с детства, в общем-то, мало чем отличаются он нас, людей. Судите сами: они рождаются, живут (кто больше, кто меньше), приходят в негодность, стареют и точно так же умирают. Есть вещи дорогие, именитые, а есть самые простые и неброские. Есть вещи красивые, есть вещи уродливые, есть избалованные и есть скромные, есть громкие, крикливые, а есть тихие, спокойные и уравновешенные – рыночные весы, например. И все они – дело наших рук, а также наших голов, страстей, привычек и всего того, что называется особенностями характера.
Исходя из этого вполне возможно предположить, что если, закрывая дверь, мы вдруг прищемляем себе палец, то это происходит не от нашей неосторожности, а скорее от несносного характера этой самой двери. И если, примеряя новую пару обуви, вы чувствуете, что вашей правой ноге, в отличие от левой, как-то уж очень тесно и неудобно, это не от того, что у вас разные ноги, а оттого, что вы почему-то не очень понравились строптивому обитателю обувной коробки.
И, наоборот. С каждым из нас бывали случаи, когда падающая посуда чудесным образом не разбивалась; тонкая доска, перекинутая через глубокое место, выдерживала нас; молоток, несмотря на неумелые руки, не бил по пальцам, а когда мы, поскользнувшись, готовы были вот-вот упасть, в последний момент подошва нашей обуви самым невероятным образом помогала нам удержаться на ногах. Так что ко всяческим неожиданностям надо быть готовым не только от людей!
Но вернёмся в Дом номер четыре по улице Фрагонара. Прошло уже несколько дней, и в помещении за дверью под вывеской «Редкие вещи» произошли некоторые изменения.
Вдоль стен ближней комнаты теперь стояли высокие стеклянные шкафы с пока ещё пустыми полками. Появился рабочий стол со всеми принадлежностями, касса и несколько деревянных стульев. Под столом утвердился небольшой серебристый сейф. Несмотря на малые размеры, выглядел он очень солидно и респектабельно.
В дальней комнате стены были свободны от мебели, так как их приготовили для предметов изобразительного искусства. В центре красовался большой круглый стол-витрина, под стеклом которого должны будут разместиться предметы мелкие и преимущественно ювелирного достоинства.
Поначалу Евгений разложил на полу два больших Ковра, чем вызвал яростное сопротивление Паркетного Пола. Тот был категорически против того, чтобы на его блестящую лицевую поверхность складывали подобные ненужные вещи. По ночам