Кошмар Шерлока Холмса. Альберт Григорьевич Горошко
продирался старый сыщик сквозь толпу, ударяясь о штативы, телеобъективы и микрофоны. Пустые рукава костюма нелепо болтались во все стороны, вызывая улыбки прохожих.
Поезд на Солсбери отходил от Ватерлоо каждые полчаса, и Холмс не торопился. В подземку его не пропустили бы из-за габаритов, и он выбрал старый добрый кэб. Знакомый кэбмен, приветствуя великого сыщика, ударил пальцем по котелку и весело погнал по Вестминстерскому мосту. “Старина Караченцофф вычислил-таки меня!” – с улыбкой подумал Холмс и вспомнил “Этюд в багровых тонах”, где впервые был опробован прообраз “Новичка” на бедном Тоби и двух негодяях-мормонах.
Внезапно, на самой середине Темзы, Холмсу стало плохо. Его начало пучить от газов, и химзащитный костюм за несколько секунд раздулся до размеров кэба. Кэбмен, услышав треск обшивки своего антикварного транспортного средства, остановил лошадь и соскочил на мостовую. Ручку двери заклинило, через прозрачную мембрану было видно, как барахтается внутри костюма побагровевший Холмс. Стенки кэба угрожающе росли, как будто кто-то надувал грелку. Кэбмен стал суетливо выпрягать лошадь, схватив одной рукой вожжи и размахивая другой, закричал: “Beware!”* и кинулся вниз на набережную. В следующий миг кэб разорвало, и облако зловонного пара заволокло правый берег Темзы. Клочки обшивки кэба, зеленые лоскутки химзащиты, любимая трубка Холмса, его разбитое пенсне разбросало по асфальту и хмурым волнам Темзы на сотню ярдов вокруг. Сам Холмс в лопнувшем на спине пиджаке, с висящими на коленях лоскутами панталон и алеющими кровоподтеками гетрами медленно сползал на четвереньках по лестнице восточной части моста ближе к воде. Его подслеповатые глаза что-то искали по сторонам, а крючковатые, но еще цепкие пальцы судорожно шарили по тротуару. Холмс потерял заветный шприц.
– Вы арестованы! – услышал от грозный окрик сверху. Закрывая проплывающие облака своей монументальной фигурой, над ним стоял розовощекий констебль с наручниками и “резиновым успокоителем” в массивных, покрытых рыжими волосинками и веснушками кулаках. Используя любимый прием из боритсу – двойной подкат – Холмс сбил рыжеусого великана с ног и кинулся через парапет в Темзу. Он еще довольно-таки хорошо плавал под водой. Переплыв на тот берег и прикинувшись бродягой, он доковылял до Скотленд-Ярда.
– Как! – вскричал Лестрейд, – вы еще не в поезде? Что это с вами, мистер Холмс?
– Ничего сверхъестественного, расстройство желудка! – невозмутимо ответил сыщик.
– Кстати, вы не видели, здесь на столе лежал старый одноразовый шприц. Куда-то он запропастился! – Лестрейд озабоченно уперся своими крысиными глазками в Холмса.
– Это главное вещественное доказательство в деле “Новичка”! – уточнил важность потери учтивый Грегсон.
Холмс начал усиленно соображать. Новичок, газы, газы… Если шприц был отравлен “Новичком”, и он положил его в карман, не сняв иглу, и та впиявилась ему в бедро… А накануне он принимал собственноручно приготовленный антидот