О вас я подумаю завтра. Виктория Чуйкова
в гараж и замер – отец уехал, ИВ тоже умчался куда-то. Автомобили разобрали. Осталась одна желтенькая, спортивная машина Евгении. Присел и засмеялся:
– Видно и уехать тоже было глупо! Пойду, порву записку, пока не поздно. – и уже неспешно побрел наверх. Открывая дверь застал Вел читающую скупое послание. Она на полпути вспомнила, что без купальника и, выместив на беседке свой псих, вернулась переодеться. Подошел тихо, таща в руке рюкзак, прижался к ней и опустил голову, дыша в затылок. – Ну, не могу я уехать вот так! Не могу, да и не хочу! Вел, родная! Я же не мужлан. Сорвался. Ну, прости ты меня, дурака! Прости, пожалуйста, мой идиотизм. Это нормально, что ты любишь Дэна…. Он такой лапочка, наш с тобой, братишка. Ну, мы же с тобой не можем не любить эту оболдевательную парочку!
– Он лапочка?! Да он, знаешь кто?! – развернулась и всхлипнула. – Он шут, паяц, клоун! – не договорила, утонула в его поцелуе. Уже и обида начала затухать и желание пробуждаться, как «Эго», толкнуло в висок. – Все! Прекрати. Я обижена. Можешь хоть воду на мне возить, мне все равно!
– Ни какой воды не будет! Обижайся, становись Ёжиком, колючим и недовольным. Все стерплю, только не бросай меня. Я все сделаю, приглажу твои колючки, пошью чехольчики. И мне безразлично, что выгляжу подкаблучником!
– Вот и репетируй на братишке, а я на пляж! – достала купальник, оделась.
– Вел, у тебя же глаза.
– А еще нос, уши и, не поверишь, все остальное!
– Меня возьмешь?
– А ты дороги не знаешь? Или младенец, требующий рук?
– Дорогая, может, не будешь рисковать, побережешь глаза?
– Какая забота! А нервы мои, кто побережет? И, между прочим, меня Ев ждет.
– Я к ней сбегаю. Одна нога тут,…
– Шпагат плачевен для мужчины! – услышал Эд ее последние слова, уже открыв дверь, а в соседней комнате – голоса сладкой парочки.
– Не знаю, как кому, но мой шпагат, кажется, всем на пользу. – запер дверь на ключ и опустил жалюзи окна, выходящего на общую террасу.
Глава 2
С каждым шагом, который делала Евгения вниз по лестнице, сердце Дэна сжималось в тиски, перекрывая дыхание. Войдя, с большим усилием, в свою комнату, он только и смог, что отступить в сторону от двери и сползти в уголок, навалившись на дверной косяк, найдя в нем опору. Ему было тяжелей всех. Он все еще путал реальность и сон, болезненные видения и наплывающие картинки прошлого. Ко всему прочему, ему приходилось привыкать к своему отражению в зеркале. Где-то глубоко, в загвоздках памяти, он помнил себя таким, как был сейчас, но там, далеко – далеко! Он имел очень мало времени, чтобы притерпеться ко всему, что случилось с ним, да еще отбросить в прошлое, грызущие душу слова и бледный, заплаканный вид жены – единственной женщины на свете, ради которой он мог свершить буквально все!
Казалось вот, только сделали первый шаг в сторону позитива, как на тебе, получи под дых, и как всегда, на пустом месте! Ляпнул, не подумав, а облило с ног до головы. Дэн закрыл глаза