Уже мертва. Кэти Райх
возраст пропавшей. – Шестнадцать лет. Боже правый!
Я покачала головой:
– Слишком молода, почти ребенок. Не подходит.
Детектив нахмурил брови и достал последнюю форму:
– Эвелин Фонтэн. Женщина. Тридцать шесть лет. В последний раз ее видели в Сент-Иле двадцать восьмого марта. А, да. Она из племени инну.
– Маловероятно, – ответила я. – Вряд ли тело принадлежало индианке.
– Значит, остаются только эти, – сказал Клодель, кивая на две формы на столе – с данными о сорокапятилетней Мириам Уайдер и двадцатитрехлетней Изабелле Ганьон.
Возможно, тело одной из них лежало сейчас внизу, в чет вертом кабинете. Клодель посмотрел на меня. Внутренние концы его бровей поднялись вверх, образуя еще одно V, только перевернутое.
– Какого она была возраста? – спросил он, делая акцент на глаголе и на своем долготерпении.
– Пройдемте вниз, кое-что покажу, – ответила я, добавляя про себя: «Это привнесет в ваш сегодняшний день еще больше солнечного света».
Ничего не могу с собой поделать. Мне было прекрасно известно, что Клодель ненавидит кабинеты для вскрытия, и я хотела его помучить. На мгновение детектив растерялся, и меня это позабавило. Схватив с дверного крючка лабораторный халат, я торопливо вышла в коридор, приблизилась к лифту и нажала кнопку вызова. Пока мы ехали вниз, Клодель молчал. Он выглядел таким несчастным, будто шел на обследование простаты. Клоделю не часто доводилось ездить в этом лифте на самый нижний уровень.
Мы вышли в покойницком отделении.
Тело лежало в том же положении. Я надела перчатки и убрала с трупа бумагу. Клодель остановился у двери – я могла видеть его лишь боковым зрением. Он вошел сюда, по-видимому, только чтобы отметиться, чтобы говорить потом: «Я там был». Взгляд детектива блуждал по поверхности столов из нержавеющей стали, по стеклянным стенам, разделявшим кабинет на отдельные сектора, по пластмассовым контейнерам, по весам… На труп он упорно не смотрел. Я не раз видывала подобные сцены.
Разглядывать фотографии, конечно, не страшно. Смотришь на них и сознаешь, что изображенные ужасы и кровь где-то там, далеко. Посещать места преступлений неприятно, но это недолгое испытание. Расследование похоже на складывание пазла: анализируй себе, размышляй. Совсем другое дело – заниматься обследованием тела убитого.
Клодель придал своему лицу нейтральное выражение, надеясь, что выглядит спокойным.
Я вынула таз жертвы из воды, осторожно развела половины лобковой кости в стороны и при помощи специального инструмента принялась аккуратно удалять с места соединения правой из них студенистое покрытие. Освобождавшуюся поверхность испещряли глубокие борозды и выпуклости, лишь по краям она частично представляла собой сплошную кость. То же самое я проделала и с левой половиной. Та выглядела идентично.
Клодель так и стоял у двери. Я поднесла кость к лампе, выдвинула экстензор и надавила на рычажок включения. Кость озарилась флюоресцентным светом. Я взглянула на нее через круглое увеличительное стекло и увидела множество деталей,