626 километров. Инга Сулим
множество людей, на улице играла музыка, а солнце припекало все сильнее. Мы плавились, как сливочное мороженое. И при этом с каждым шагом становились ближе друг к другу: больше откровенных слов, больше объятий.
Мы решили передохнуть и направились вглубь парка, где нашли небольшую и уединенную скамейку. Я прижалась к Боре. Хотелось просто молчать и наслаждаться присутствием друг друга. Но оказалось, что для Бори это сложнее всего. За все то время, что мы общались, я поняла: он человек историй.
– Хочешь историю тебе расскажу? Но ты можешь поменять мнение обо мне.
– Рассказывай, конечно, мне все интересно. Да и не думаю, что я действительно изменю свое мнение.
– Ну смотри, я тебя предупреждал. Вообще, я эту историю не рассказываю, и ты одна из немногих, кто ее будет знать. – В этот момент мне стало не по себе. – Я тогда еще учился в университете. Молодой был совсем и ну очень амбициозный. В тот день я возвращался после встречи с друзьями и выбрал короткую дорогу, хотя знал, что не самую удачную. Там частенько собирались гопники и устраивали драки. По ней даже днем люди опасались ходить. Но я шел и в принципе никому не мешал, но в какой-то момент передо мной появился парень и просто начал угрожать. Просил деньги, телефон, короче, все, что есть. Ну а я что, попытался драться и даже не заметил, как парень пырнул меня ножом в область груди. Я еще минуты две стоял на ногах и пытался отбиваться, но потом свалился и уже открыл глаза только в больнице. Я не знаю, кто мне вызвал скорою, сколько я потерял крови и как долго длилась операция. Потом мне сказали, что мне проткнули легкое и еще попали в удачное место. Если бы все произошло по-другому, то сейчас бы я тут не сидел рядом с тобой.
Я была в шоке. Ну зачем он полез драться с этими гопниками? Да, все мы совершаем безрассудные поступки…
Мы сидели на скамейке еще минут пятнадцать, а потом пошли в сторону соседнего парка Останкино.
– Какая у тебя жизнь! Тебе точно нужно писать книгу. Это будет маст хэв. Люди, возможно, станут думать иначе. Их мир начнет меняться, – подытожила я его рассказ.
– Возможно. Но люди часто ничего этого не ценят. А лишь тогда, когда лишатся чего-то.
В парке было тихо и почти безлюдно. Мимо лишь изредка проходили парочки или мамы с колясками. Но эта прогулка отпечаталась в памяти так, что забыть ее трудно даже сейчас. Жарящее майское солнце, разговоры обо всем, я впервые увидела ВДНХ, а Боря открыл свою душу и рассказал о сокровенном. Это сближает даже больше, чем физическое соприкосновение. В такие моменты хочется растворяться в человеке, его словах. Мечтать, представлять и не строить никаких планов.
Мы снова нашли скамейку. Было слишком жарко, чтобы куда-то идти дальше.
– Мне хорошо с тобой. Ты открытая, и в тебе нет наигранности, что ли, – сказал Боря.
– Я же тебе говорила, что абсолютно ничего не скрываю. Сижу перед тобой такая, какая есть. Без купюр.
– Я не знаю, как дальше пойдет, но я хорошо чувствую людей и выбираю их не просто так. Я думаю,