За одну минуту до. Мария Лисина
сопутствующими чудесами технической мысли.
Девушка занималась около двух часов, и только когда руки стали предательски подрагивать и не сгибаться под нужным углом, с растяжкой было покончено, что, несомненно, вернуло балерину в реальность, о которой в последние два года она частенько хотела бы забыть.
С чего все началось? Должно быть с холодного январского вечера, когда Надя внезапно исполнила одну из заглавных партий, причем абсолютно случайно и, как потом оказалось, совершенно неблестяще.
Она была дублершей Мирты, повелительны умерших невест, в спектакле. Обстоятельство было связано даже не с ее талантом, а невозможностью представить более достойную кандидатуру. Но случилось чудо-горе, и солистка очень сильно повредила ногу, когда шла на репетицию.
Тем вечером, Надя старалась, надеялась, что пришел ее звездный час, что стоит приложить лишь немного усилий к огромным, уже приложенным, и она станцует и любимых Жизель и Одетту.
До сих пор в памяти остался лишь тот яркий свет, преобразующий движения рук в слова, и повороты все повторяющиеся и повторяющиеся, словно она балерина из детской юлы.
Единственные овации, адресованные не всем артистам массовки, а лично ей – Мирте. Но особенно врезались в память слова их постановщика Игоря Викторовича:
–Не дурно Надь, но в следующий раз все же поставим Софию.
По невероятному стечению обстоятельств, именно тем вечером она встретила Максима, когда бежала из театра в метро. Она все еще с зачесанными волосами и кое-где не стертым гримом плакала, обняв спортивную сумку со своими пуантами и одеждой, плакала тихо, бесславно и почти не подрагивая от печали, которая частенько раздирает грудь изнутри. Немногочисленные пассажиры ночного вагона или спали, или делали вид, что спят, изредка поглядывая на плачущую девушку из-под полуопущенных век.
– Простите? Девушка? – обратился к ней кто-то рядом.
–Это не вы уронили?
Она машинально опустила на пол взгляд. Там ничего не было.
–Что? – промямлила Надя в ответ.
– Ну как же, что, улыбку. Посмотрите, а вот вы её уже и подняли, – неумело пошутил парень в смешной шапке, протягивающий ее клетчатый платок.
Надя тогда начала истерично смеяться, так громко, что некоторые пассажиры ночного поезда проснулись и начали недовольно смотреть на девицу. Плоток, ей к слову, все- таки понадобился, чтобы вытереть слезы, выступившие от смеха.
За одну минуту и двенадцать часов до…
– Слав, примешь поставку? – прокричала Ира через весь зал небольшого магазина одежды.
Молодой человек, который этот момент развешивал разноцветные футболки, прекратил свое занятии, вынул из левого уха наушник и пошел на склад, находящийся в противоположном от него конце торгового зала.
–Иду, скажи Мишане, чтобы оставил мне куртки. – отозвался он и направился к стеллажу с головными уборами, куда надо было вылежать остатки от распродажи.
Слава работал в магазине