Уравнение Дрейка, или Как обвести Вселенную вокруг пальца. Женя Лун
кризисом среднего возраста, сегодня достигли своего апогея. Ничего-то её больше не радовало, ничего-то не вдохновляло… Все время хотелось спать, реже – выпить, еще реже – есть. А иногда, наоборот, случались периоды эмоциональной «встряски», и она оплакивала своих бывших, набрасывалась на углеводы или погибала в спортзалах.
Теперь же девушке не хотелось даже шевелиться, не говоря уже о том, чтобы кого-то «поучать» даже за гонорар в размере ее двухмесячной зарплаты в Русимпорте. Сознание как будто погрузилось в анабиоз, а всё происходящее она наблюдает как бы со стороны, и картина эта выглядит крайне паршиво… Казалось: если сейчас, сию же секунду ничего не произойдет – анабиоз перейдет в глубокую, безвозвратную кому…
Подежурив в пустом торговом зале еще с полчаса, девицы уже было собрались угощать своего тренера чаем, как вдруг колокольчик над входной дверью радостно известил о долгожданном покупателе.
Она обернулась и… остолбенела… Как будто дверной колокольчик и стал тем судьбоносным будильником от комы.
А дальше всё происходило, как в замедленной съемке: высокие потолки, усеянные хрустальными бликами от пышных люстр, заснеженные окна, винтажные подлокотники кресел, сверкающие ледышки кафеля и меховые джунгли шубных рядов, словно сценические декорации, стали медленно, а потом все быстрее и быстрее, закручивать ее в своей карусели…
Высоченный красавец с копной небрежно вьющихся волос, в распахнутом пальто, припорошенном снежной пылью, прихрамывая, но, не теряя стати, двинулся прямо на нее. Выхватив из секстета прицелившихся в него глаз именно её взгляд, мужчина запнулся на ровном полу и… тоже остолбенел.
Ураган невероятных мыслей мгновенно вскружил ей голову до легкой тошноты. Охваченная паникой, нервно сглотнув и силясь понять, что происходит, она уставилась взглядом умалишенной на несчастного парня. Казалось, стоит лишь моргнуть или отвести глаза – он тут же исчезнет вместе с воспоминаниями о себе. Девушка еще не успела сложить в единую картину гриву смоляных волос, греческий нос, мужественный, слегка небритый подбородок, огненно-карие глаза, четко очерченные губы в неописуемой полуулыбке, как все это вмиг очутилось в опасной близости к её лицу, и прозвучало невозможно бархатное, щекочущее:
– Здравствуй… те.
«Но жалок тот, кто все предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться запретил!» Пушкин, «Онегин».
Он считал себя скептиком, однако былая юношеская увлеченность эзотерической и прочей «сектантской» литературой немного смягчила его скептицизм, а потребность верить в чудо, чтобы окончательно не съехать с катушек, привела к тому, что интеллектуал-агностик, тем не менее, обзавелся собственными приметами и даже ритуалами.
Ему