Холокост на юго-западе Ростовской области. Дневник расследования. Евгений Курочкин
1942 года. Наиболее вероятно, что в числе этой первой партии были евреи, которые пытались эвакуироваться вместе с другими колхозниками района в конце июля, но дошли только до Щербиновки и были возвращены на место жительство (в колхозы Александровского района). Приведу ту часть интервью, которая относится непосредственно к исследуемому событию:
«Завели разговор за евреев, что вот, был такой случай [Тамара Борисовна и её подруга и соседка Зинаида Радченко, живущая сейчас вроде как в Ростове… они созваниваются по телефону]. А я вообразила, что мне говорили, что это были цыгане. Ну немцы их же тоже уничтожали и они же вроде похожи даже в моём понятии… я думала, что это цыгане. И как-то вот Зина мне звонит – она мне много рассказывала: как немцы зашли, они же жили в центре и всё-всё знали… Один раз – слышим шум, много людей идут. И в эту школу загоняют, много. Примерно пятьдесят, может меньше, может больше. Идут мужчины уже такие старые, идут женщины, с детьми – кто маленький, кто побольше. И в эту школу загнали, это летом (бывший дом Часныка на ул. Красная), набили их – там же ни парт, ничего не было. Открыли окна – жарко, они детей к окнам. А вот маленький домик рядом, где Калмыков жил – немцы туда пошли, начали отдыхать, начали жрать там. Заперли двери, но окна разрешили открыть. Женщины, которые напротив жили, увидели, что дети там – кто воду им передал, кто поесть. Женщины там есть просили – одну Зина запомнила, она была очень красивая. Она держала маленького грудного ребёночка. Он голый, жарко же. Она его прижала, а у него на руках всякие украшения. Дети местные смотрели. Пришли к матери, спросили, что это это у неё на руках, и она сказала, что это золото. А я спрашиваю – „ЗиН, а почему немцы не поснимали, ведь они всё у них отбирали? “. А она: „Не знаю, но у меня запечатлелись эта красивая женщина и этот голенький ребёнок“. У всех не было фактически еды никакой, тетя Лена организовала пшеницу, на мясорубку и кашу сделала – детям, они уже для себя не просят. Сколько они там были не знаю, но немцы в это время не выходили. Может, заснули, ведь они же тоже пешком со Староминской. Сколько они были не помню – мы начали и кашу кидать, и воду. Во второй день подогнали машины, погрузили их всех, и мальчишки (Стаська Радченко и ещё несколько, я их знала – они были чуть старше нас) говорят – давайте посмотрим, куда они их повезут. И эти – не знаю, поняли они ли не поняли, может, думали, что их дальше повезут, в Азов или куда. И они за ними, за ними. И у нас наверху в 3й бригаде была ветряная мельница. И вот повезли их туда и ребята тоже за ними. Ну они прятались конечно все, это они потом уже пришли и рассказали. Их выгрузили из машины, машины уехали, дети и женщины в одну сторону, а мужиков заставили копать могилу. В районе мельницы, а где точно- непонятно. Тут конечно все поняли, что их убивать собрались. У всех евреев с собой были маленькие чемоданчики – наверное, им сказали, чтобы самое нужное с собой взяли. Немцы расстреляли и ушли к машинам, а полицаи (мальчишки