Телепортация. Марк Арен
Мы с вами живем в XIX веке! – сказал как отрезал пришелец.
– Хорошо, хорошо, – ответил примирительно Андрей Петрович, – давайте-ка предположим, что правы мы оба. Что вы и есть Пушкин Александр Сергеевич, как вы изволили выразиться, сочинитель, живущий в XIX столетии, который каким-то таинственным образом оказался в 2008 году. Допустим… Но в это же никто не поверит. Согласитесь, поверить достаточно трудно. Вот даже вы, будучи… немного… Ну это неважно, исключаете возможность того, что… э-э-э… Пушкин мог бы оказаться в будущем. Даже вы… И на что же вы рассчитываете при встрече с гражданином начальником? Вас, не задумываясь, сочтут сумасшедшим. Помешанным. Причем, учитывая ваш темперамент, – буйным. Вас отправят в лечебницу, дом скорби – место, где содержат умалишенных, понимаете?
Новичок сердито дернул головой, показывая, что понимает и не нуждается в столь подробных объяснениях.
– А там с такими не церемонятся, – продолжал своим спокойным тоном Андрей Петрович, – накачивают препаратами и… – Он только махнул рукой. – Им же там абсолютно не важно, кем вы себя считаете. У них четкая задача: сократить количество личностей, находящихся в вас, до одной.
– Что же вы предлагаете? – отрешенно спросил новичок.
– Отвечать, что не помните, кто вы, как оказались там, где вас схватили и откуда у вас пистолет и эта одежда. А все, что нужно, за вас скажу я, – ответил Андрей Петрович.
– А при чем здесь одежда? – удивился неизвестный.
– Мы же рассматриваем случай, когда правы оба. А в наше время такое давно уже не носят, – пожал плечами Андрей Петрович.
– Ну допустим … – ответил новичок и, замявшись, добавил: – Но тогда… тогда они и вправду подумают, что я… не в себе, и уж тогда точно отправят меня в лечебницу, к этим… препаратам.
– Да, скорее всего, так и подумают. – В голосе Андрея Петровича послышались азартные нотки. – А вот отправить – не отправят, уж будьте покойны. Бить вас не должны. Угрожать, кричать и топать ногами – могут. Не бойтесь. Ничего они вам не сделают. Они ведь тоже не дураки. Вы для них нечто неизвестное, а значит, априори опасное. А такое лучше не трогать, не ровен час…
– Значит, я не знаю, кто я, откуда… – неуверенно произнес пришелец.
– Именно. И из прошлого своего ну абсолютно ничего не помните. Совсем. Один большой провал в памяти. Поверьте мне, такое бывает, – бодро подтвердил Андрей Петрович.
– Выходит, чтобы не попасть в дом скорби, мне нужно самому признать себя сумасшедшим…. Так? – рассуждая как бы вслух, сказал новичок.
– Ай, – махнул рукой Андрей Петрович, – это часть нашей повседневной жизни. Привыкайте.
Новичок ничего не ответил…
Проснулся он оттого, что невыразимо продрог. Все тело ломило от боли, затекла каждая мышца. Тяжело поднявшись на задеревеневших ногах, он с хрустом потянулся. Гос-с-споди, как же у него все болит…
– Это правильно, разомнитесь, – раздался скрипучий голос Андрея Петровича.
– Уже утро, скоро приедет начальство. Вы помните, о чем