Путешественник. Гэри Дженнингс
нравятся внутренние мышцы (сухожилия), которые тянутся от женского паха по внутренней стороне ее бедер, когда обольстительница раскрывает их. Я также пришел к пониманию того, что даже особенности, свойственные всем красивым женщинам, различаются в достаточной степени, и научился наслаждаться этим. У каждой миловидной женщины красивые груди и соски, однако они бесконечно варьируются по форме и размерам, пропорциям и цвету, и все это красота. У каждой красивой женщины – красивый михраб, но до чего же восхитительно они отличаются друг от друга: по своему положению, чуть впереди или сзади, по окраске и пушку на наружных губах, по тугому, словно кошелек, и похожему на него отверстию, по местоположению zambur, его размерам и способности к возбуждению…
Возможно, что мои слова звучат скорее похотливо, нежели почтительно. Но я лишь хочу особо подчеркнуть, что никогда не мог, да и впредь ни за что не стану принижать всех красивых женщин на земле – даже после того, как однажды в Багдаде шахразада Мот, которая, кстати, и сама была одной из таких женщин, постаралась показать мне их с худшей стороны. Я имею в виду не только ее рассказ о проклятии Луны. Например, однажды она условилась со мной, что я незаметно прокрадусь в дворцовый anderun, но не для наших обычных ночных шалостей, а днем. Дело в том, что я сказал ей:
– Мот, а вы помните того купца, которого казнили у нас на глазах за его haram – способ заниматься zina? Такое часто происходит в anderun?
Девушка посмотрела на меня своими зелеными глазами и сказала: – Приходи и сам увидишь.
В тот раз шахразаде наверняка пришлось подкупить слуг и евнухов, чтобы они смотрели в другую сторону, потому что было невозможно незаметно провести меня днем в это крыло дворца. Мот посадила меня в коридоре во встроенный в стену шкаф для одежды. В нем было просверлено два глазка, которые выходили в две роскошно убранные комнаты. Я заглянул сначала в одно отверстие, затем в другое; обе комнаты были в этот момент пусты.
Мот сказала:
– Это общие комнаты, где женщины могут собираться, когда устают от одиночества в своих отдельных покоях. Этот шкаф – одно из многочисленных мест, откуда можно наблюдать за anderun и где время от времени останавливается евнух. Он наблюдает, нет ли между женщинами ссор и драк или каких-либо других беспорядков, и сообщает об этом моей матери, светлейшей первой жене шаха, которая отвечает за порядок в anderun. Сегодня евнуха здесь не будет, и я сейчас пойду и дам знать об этом женщинам. А затем мы вместе понаблюдаем, какую пользу они извлекут из отсутствия надзирателя.
Мот ушла и вскоре вернулась. Мы встали спина к спине в тесном шкафу, и каждый прижался глазом к смотровому отверстию. Долгое время ничего не происходило. Затем в комнату, за которой я наблюдал, вошли четыре женщины и расселись там и сям на диванных подушках. Все они были примерно одного возраста с шахрияр Жад и почти такие же красивые. Одна из них, несомненно, была урожденная персиянка, потому что у нее были кожа цвета слоновой кости и черные как ночь волосы, но глаза синие, как ляпис-лазурь. Вторую я принял