Путешественник. Гэри Дженнингс
и трофей. Я наслаждалась, полируя твой stilètto, Марко, но ведь и другой bravo может предложить мне свою шпагу.
– Bravo, – повторил я. – Да, это дело поможет мне стать настоящим bravo, не так ли?
Илария сказала, поджав губы:
– А я буду сильнее любить bravo, чем человека, который тайком ворует ласки у чужих жен.
– Дома у меня в гардеробной есть шпага, – пробормотал я себе под нос. – Она, должно быть, принадлежала моему отцу или кому-нибудь из его братьев. Она старая, но острая.
– Тебя никогда не обвинят в убийстве и даже не заподозрят. Наверняка у моего мужа множество врагов, потому что у какого же важного человека их нет? И они, должно быть, все его возраста и положения. Никто не заподозрит простого, я имею в виду, молодого человека, у которого нет явных мотивов лишить моего супруга жизни. Тебе надо только подстеречь его в темноте, когда он будет один, и точно нанести удар, чтобы он потом не смог дать никакого описания…
– Нет, – перебил я Иларию. – Будет лучше, если я подстерегу твоего мужа среди равных ему, ведь среди них действительно могут оказаться его враги. И если я смогу сделать это, оставаясь незамеченным… Но нет! – Внезапно до меня дошло, что я замышляю убийство, и я неуверенно закончил: – Это невозможно.
– Все возможно для настоящего bravo, – нежно проворковала Илария. – Все возможно для того, кто будет щедро вознагражден.
И она снова начала придвигаться ко мне все ближе и ближе, дразня обещанием награды. Это всколыхнуло во мне самые противоречивые чувства, но мое тело опознало только одно из них и подняло жезл, чтобы сыграть туш фанфар.
– Нет, – сказала Илария, отталкивая меня и напуская на себя озабоченный вид. – Маэстро музыкант может дать первый урок бесплатно, чтобы показать, чему он способен выучить. Однако если ты и дальше желаешь получать уроки совершенства, ты должен заслужить их.
Она поступила умно, отослав меня прочь не полностью удовлетворенным. Признаюсь, я покинул ее дом – снова через черный ход, – почти дрожа от боли и похоти, словно вообще не получил удовлетворения. Меня вел и мной управлял, так сказать, мой жезл, а он желал, чтобы я снова вернулся в беседку Иларии: ничего другого в жизни мне тогда не требовалось. И тут произошло еще одно событие, которое подтолкнуло меня к принятию решения. Когда я обогнул здание, то обнаружил, что площадь Сан-Марко полна взволнованных людей и одетый в форму banditore[53] выкрикивает новости.
Оказалось, что сегодня в полдень дожа Раниери Дзено у него во дворце разбил паралич. Дож скончался. Большому совету предстояло выбрать нового правителя. По всей Венеции объявлялся трехдневный траур, после чего должны были состояться похороны дожа Дзено.
Возвращаясь домой, я думал: «Уж если великий дож умер, то почему не может умереть человек менее знатный?» И тут до меня дошло, что во время похоронной церемонии эти самые менее знатные люди как раз и соберутся все вместе. Среди них будет и муж моей дамы сердца и, без сомнения, как она и предположила, кто-нибудь из его завистников или врагов.
Глава 8
В течение последующих
Глашатай