Из позапрошлых жизней. Татьяна Анатольевна Стомахина
для души забвенье – слабый щит:
Там даже воздух – обо мне кричит!
Там обо мне свистят тебе ветра,
Скрипят на стройных шпилях флюгера;
Сквозь черепицу крыш и гладь озёр –
Ты вновь – повсюду – мой встречаешь взор!
Там обо мне тебе шумят леса;
Сквозь облаков печальных паруса –
Поют лучи, и волны, и дожди…
… И – против воли – шепчешь вновь: «Приди!..»
Ведь в той волшебной, сказочной стране –
Всё говорит с тобою обо мне. – – –
08.07.1999 г.
***
Огромный красный шар спускался за леса
Под парашютом облака усталым…
И воздух – словно пар, впитавший небеса –
Казался гулким, призрачным и талым…
Созвучий торжество в снижавшемся огне –
Былых закатов высветило тропы…
– И над землёй его держали, как во сне,
Косых дождей струящиеся стропы…
В безмолвья долгий вздох сгущались звуки дня,
Сливалась даль в дрожащей дымке синей…
И алый шар – как мог, тепло лучей храня –
Висел над жажды собственной пустыней…
Прозрачной тишиной впитавшись, мир застыл
Под снов сдвигавшимися голосами… –
А купол облака, раскачиваясь, плыл
Над сонными туманными лесами…
Как медленный рассказ в молчания бокал
Вливался плавно, в горлышке сужаясь –
Так парашют всё гас, и свет всё иссякал,
К земле неотвратимо приближаясь…
10.07.1999 г.
***
В облачном крылатом облаченье
Облетают солнечные дни:
Обливая облики свеченьем,
Скользко испаряются они…
Ветер протыкает воздух душный,
Весь лучей жужжаньем сплошь прошит… –
И прозрачен мир, как шар воздушный,
Что повис – и призрачно дрожит…
Лишь той робкой свежести сквоженье –
Сердце в силах выдернуть из сна:
Вновь – оно срывается в круженье
Бури, что утихнуть не вольна…
Словно виденные не однажды,
Странные возводит миражи –
Над пустыней раскалённой жажды
Искры высекающей души…
И в груди неведомые звуки
Жаркой разрастаются волной:
Словно ты наощупь тянешь руки –
Сквозь густой, гудящий глухо зной…
13.07.1999 г.
***
Не нужно, сорвав с бури дверцу,
жалеть о содеянном:
Однажды разбитое сердце –
не хочет быть склеенным!
Живой – быть не в силах покорным –
покоя нелепице!..
Сосна, раз уж вырвана с корнем, –
вновь в землю не вцепится!
Лишь