Убийство под аккомпанемент. Найо Марш
Уэйн, – произнес молодой человек Фелиситэ, Карлос.
Распрямился он изящно и наградил ее взглядом автоматического восхищения.
– Очень мил, – объявил мистер Морри Морено, указывая на маленькое полотно Фрагонара над каминной полкой. – Боже ты мой, он прекрасен, Карлос. Изыскан.
– В гасиенде моего отца, – изрек мистер Ривера, – есть картина, которая живо встает перед мысленным взором при виде этой. Упоминаемая мной картина – портрет одного моего предка по отцовской линии. Это оригинал, настоящий Гойя. – И пока Карлайл недоумевала, как картина Фрагонара могла напомнить мистеру Ривере о Гойе, он повернулся к Карлайл: – Вы, конечно же, бывали в Аргентине, мисс Уэйн?
– Нет, – сказала Карлайл.
– О, вы непременно должны поехать. Она покажется вам ужасно привлекательной. Кстати, гостям бывает трудновато увидеть нас изнутри, такими, какие мы есть. Испанские семьи очень закрытый круг.
– О!
– О да. Одна моя тетя, дона Изабелла да Мануэлос-Ривера, говаривала, что наша – это единственная уцелевшая аристократия. – Подавшись к лорду Пастерну, он музыкально рассмеялся. – Но конечно же, она не бывала в одном очаровательном доме на Дьюкс-Гейт, в Лондоне.
– Что? Я прослушал, – рассеянно отозвался лорд Пастерн. – Ах да, Морено, по поводу сегодняшнего вечера…
– Сегодняшний вечер, – прервал, улыбаясь от уха до уха мистер Морено, – у нас в кармане. Они на уши встанут, лорд Пастерн. Не волнуйтесь нисколечко из-за сегодняшнего вечера. Все будет чудненько. Вы, разумеется, придете, мисс Уэйн?
– Ни за что не пропущу, – пробормотала Карлайл, не зная, куда деваться от такого чересчур уж рьяного внимания.
– О стволе я позаботился, – живо сказал ее дядя. – Пять обойм холостых, понимаете ли. Что касается зонтов…
– Вы любите музыку, мисс Уэйн? – спросил Карлос и всем телом подался к ней. – В полночь, когда в воздухе витает аромат магнолии… О, чудесные ночи музыки. Конечно, вам покажется странным, что я… – пожав плечами, он понизил голос, – играю в танцевальном оркестре. В таком чудовищном костюме! Здесь, в Лондоне! Ужасно, верно?
– Не понимаю, что тут ужасного.
– Полагаю, – вздохнул мистер Ривера, – я, что у вас называется, сноб. Бывают времена, когда мне это кажется почти невыносимым. Но мне нельзя так говорить. – Он глянул на мистера Морено, с головой погрузившегося в беседу с их хозяином. – Золотое сердце, – шепнул он. – Джентльмен от природы. Мне не стоит жаловаться. Какими серьезными мы вдруг заделались, – добавил он игриво. – Не прошло и двух минут с нашей встречи, а я уже вам доверился. Вы simpatico[14], мисс Уэйн. Но конечно же, вам говорили это раньше.
– Никогда, – твердо отрезала Карлайл и обрадовалась, увидев, как входит Эдвард Мэнкс.
– Привет, Нед, – подмигнул ему лорд Пастерн. – Рад тебя видеть. Ты знаком…
Карлайл услышала, как мистер Ривера втянул в себя воздух с внушительным шипением. Мэнкс, махнув мистеру Морено, подошел с приятной улыбкой
Душка