Осталось жить, чтоб вспоминать. Ольга Григорьевна САТОСОВА
именно так я и хотел сказать. Я ведь не могу ещё пока хорошо говорить на вашем языке, – как будто оправдываясь, ответил Ален.
Тут снова зазвучала музыка, на этот раз поставили песню в исполнении Демиса Руссоса "Good-bye, my love, good-bye". Уже до этого вечера песни этого греческого певца были моими любимыми песнями, а после знакомства с Аленом эти песни на всю жизнь стали самыми моими любимыми песнями, и все эти годы напоминали мне о нём. Они стали своеобразным музыкальным талисманом моей любви.
Запел Демис своим пронзительным голосом песню о любви, и мой друг опять пригласил меня на танец… Потом опять, опять и опять, и так мы уже не расставались с ним до конца вечера.
Когда по микрофону организаторы вечера объявили праздничное мероприятие оконченным, я около себя не обнаружила Ирину – она куда-то предусмотрительно удалилась, чтобы не мешать нам, или нашла наших однокурсников, чтобы вместе возвращаться домой.
За мою судьбу она больше не беспокоилась, на тот момент она была уверена, что я теперь нахожусь в надёжных руках прекрасного Принца с Ближнего Востока…
С того вечера Ален больше не встречал мою подругу… но она снова возникла в нашей с ним жизни через несколько лет после расставания друг с другом, как белый добрый Ангел.
Если бы не Иринка, то не было бы у моей истории любви такого продолжения в жизни, каким оно было, и не было бы такого конца, каким он стал, и, вообще, не писала бы я эту книгу про свою грустную и невероятную историю. Но не буду забегать вперёд. Тогда только всё начиналось…
Ален тоже не нашёл своих друзей, которые, похоже, проявили чувство солидарности с моей подругой и куда-то исчезли с наших глаз.
Мой прекрасный незнакомец ( он ещё какое-то время продолжал быть незнакомцем, потому что кроме его имени и страны, из которой он прилетел, я ничего о нём не знала) предложил проводить меня.
Наши общежития находились в противоположных концах города, ему надо было возвращаться в одну сторону от политехнического института, а мне – в диаметрально противоположном направлении.
Кстати, до его общежития надо было добираться всего минут 10-15. До нашего общежития, которое находилось на ул. Артельной в районе краснодарских Черёмушек, потребовалось бы часа 1.5, если не больше, учитывая, что вечер закончился очень поздно, а общественный транспорт в Краснодаре, как, впрочем, и во всех других городах нашей необъятной Родины, не любил по ночам ЧАСТО ходить. Расписание для нашего отечественного транспорта – это всего лишь проформа, лишнее доказательство того, что у нас, как у людей, всё в порядке – есть транспорт, есть расписание, есть установленные интервалы движения такого транспорта, только их никто не выполнял и не выдерживал, и даже не пытался это делать.
К чему я об этом? Да, к тому, что, зная всё это про наш родимый транспорт с детства, я не рискнула своего, только что приобретенного, иностранного друга подвергнуть опасностям позднего возвращения к себе домой, поэтому я отказалась от того, чтобы он меня