Как стать художником и не пожалеть об этом. Анна Водка
в художники. Это программа для взрослых, уже имеющих высшее образование. Три года очного обучения. Примерно 5 дней в неделю по 4—8 часов в зависимости от предмета. Были очень нужные практические предметы, такие как «Рисунок и живопись», «Копирование станковой живописи», «Теория цвета», «Монументальная живопись», «Наброски» и «Короткий рисунок». Были совершенно, на мой взгляд, ненужные, такие как «Начертательная геометрия», на зачет по которой я так и не пришла, но каким-то чудесным образом его получила. Честно пыталась понять и разобраться, приходила к преподавателю на консультацию, подключила свою приятельницу-архитектора, но все было тщетно. Кроме оскорблений и протертых ластиком тысячу раз исправленных листов бумаги, я от этого курса не получила ровным счетом ничего. Был интересный, но очень сжатый и скомканный курс «Теория и история искусств». Конечно, тут нужно было бы пройтись от начала до конца и большую часть посвятить искусству 20 и 21 веков. И если бы не потрясающее итоговое задание, для выполнения которого нужно было ходить в музей и смотреть на любимую картину, а потом описывать ее во всех подробностях, я бы тоже причислила этот курс скорее к бесполезным.
Нам очень повезло с педагогом по живописи и рисунку, которая, будучи очень мягким и тактичным человеком, как мне показалось, так же тактично и вела наши занятия, не вмешиваясь в творческую составляющую процесса, а лишь профессионально направляя и указывая на ошибки, подробно разъясняя нюансы и хитрости академической школы.
Не могу не вспомнить историю прямо противоположную. Наш педагог ушла в декрет, и в последний год на ее место поставили педагога, который любил выразить свое сугубо личное мнение в красках. Вот однажды я сижу и мирно дописываю гипсовую голову, которую начала еще при первом педагоге. Я уже практически заканчивала. И работа была не совсем традиционно выполнена. Я намеренно решила сделать тени и рефлексы цветными, прямо ярко выраженно цветными. Помню, что мы всю эту красоту обсуждали с первым преподавателем, она одобрительно улыбалась моей смелости и только поправляла кое-где нарушенные пропорции. И вот настало последнее занятие, ко мне подходит новый педагог и со всем энтузиазмом начинает во весь голос критиковать меня и мою работу. Слова, которые мне запомнились ярче всех остальных: «О боже! Ты что, из Африки сбежала?» Ему не понравилось, что очень много цвета на гипсе («так не бывает!»), и взаимные придирки (а я не оставила это дело безнаказанным) закончились примерно таким диалогом:
Я: Да, сбежала, но не из Африки, а из Индии (я как раз только вернулась из Индии).
Он: Ты что, так сильно любишь цвет?
Я: Да, жить не могу без него!
Он: Ладно, оставляй, но немного приглуши тут и тут…
Так мы пришли к компромиссу. А тем временем другие мои взрослые одногруппницы в прямом смысле слова рыдали над своими холстами и ватманами. Ну, неразборчив и несдержан оказался наш новый педагог. Зато сколько энтузиазма и какие шикарные постановки он делал (сырое мясо и рыба, банщица с веником и кадкой и десятки