Морской змей. Татьяна Воронцова
ему тоже не везло. Меня это порадовало. Не скажу, что все эти годы я жила ожиданием того дня, когда мне наконец представится случай осуществить над ним свое мщение, или как там сказано в Ветхом Завете, но когда он завел эту песню про неземную любовь, я задумалась. Он выглядел интеллигентным, благополучным, надежным, и я… ну, одним словом, я…
Тут она как-то странно замешкалась. Протянула руку за кружкой, но рука предательски задрожала, и пришлось тут же поставить кружку обратно на стол.
– Ты вышла за него замуж, – шепотом договорил Венсан.
Лиза кивнула.
Джемма тихонько ахнула и в ужасе прикрыла рот ладонью.
– Я думала, это все изменит, – с трудом проговорила Лиза, справившись с собой, – и можно будет уже не возвращаться к прошлому. Я думала…
– Ты думала, что если вы узаконите то изнасилование десятилетней давности, оно перестанет быть изнасилованием, – так же тихо закончил Венсан. – Но оно не перестало.
– Нет. Не перестало.
– Et puis?..[35]
– Поняв, что мне не удастся научить себя смотреть на него как на друга сердечного, я начала смотреть на него как на врага. Я объявила ему войну, и он, как мне кажется, с радостью принял вызов. Бедняга, он не учел одного: женского коварства. Дождаться подходящего момента, грамотно рассчитать силу удара – этим умением я овладела в совершенстве. За четыре года нашей совместной жизни он потерял кучу денег, а взамен приобрел только язву желудка, перессорился со всеми своими родственниками… всего не перечислишь. Да и надо ли? Все это в прошлом, мои дорогие. По крайней мере для меня.
– Ты разорила его?
– Ну, не совсем. И не сразу. – Она почувствовала на себе пристальный взгляд Венсана и ответила ему тем же. – Что, не надо было?
– Вопрос неуместен. Насколько я понимаю, для тебя это было point d’honneur[36]. Что касается его… ему, по всей видимости, оставалось только восседать, точно Иов, на руинах своей безнадежно загубленной жизни, проклиная тот день, когда на глаза ему попалась эта очаровательная блондинка.
– Ты осуждаешь меня?
– Боже упаси!
Он отвернулся, чтобы стряхнуть пепел с сигареты. Лиза обратила внимание на нарочитую медлительность его движений. Медлительность, свойственную человеку, изо всех сил сдерживающему свой гнев.
– Ты изменяла ему? – спросила Джемма.
– Постоянно. С его друзьями, сослуживцами, родственниками, случайными знакомыми… со всеми подряд.
– Он знал?
– Разумеется. Я и не пыталась что-либо скрывать. С какой стати? – Лиза тоже, неизвестно зачем, потянулась за сигаретами. Курить она не любила и делала это крайне редко, просто чтобы занять руки. – Считаете, я была не права? – Никто не отозвался. – Я была честна, только и всего. В конце концов, никто не заставлял его жениться, правда?
– Он не пытался поднять на тебя руку? – поинтересовалась Джемма.
– О нет. Учитывая имеющуюся судимость, это было бы крайне опрометчиво с его стороны.
– Mon
А потом?.. (
Дело чести (