Бизон и Радуга. Татьяна Богатырева
Вот и ответ, почему прохладно. Моя блузка, оказывается, уже валяется где-то на полу, вместе с очками и сумочкой. А я, как дура, смотрю на раздевающегося Джея. Нет, не только смотрю – активно мешаю. Нет никаких сил удержаться и не провести пальцами по золотистой дорожке волос, не коснуться губами ямочки между ключицами, не сжать плоский розовый сосок, затвердевший от лондонской прохлады.
И нет никакого желания сопротивляться, когда он подхватывает меня на руки и несет сначала вверх по лестнице, потом – пинком распахивает дверь, ведущую в полумрак.
Камин, я вижу только горящий камин, чувствую запах огня и чертова жареного мамонта – но сейчас мне плевать на мамонта, у меня есть Джей. Настоящий живой бизон. Такой же сильный и огромный.
Он опускается на колени и укладывает меня на что-то меховое около камина, и сразу же расстегивает и тянет вниз мои брюки. Я помогаю ему неловкими пальцами, поднимаю бедра и стараюсь не шипеть, когда он задевает здоровущий синяк, оставленный бортиком гостиничной кровати.
Внезапная резкая боль отрезвляет меня. Ненадолго. Всего лишь на секунду, которая требуется для осознания: я снова изменяю мужу. С парнем, о котором не знаю ничего, кроме имени и того, что он – самый великолепный любовник из всех, о ком только можно мечтать. Еще он возит знакомых девушек не к себе домой и даже не в отель, а в гости к чужому камердинеру.
Да плевать. Зато как выразительно играют желваки на его скулах, когда он злится и сквозь зубы обещает:
– Убью мудака. Никто не смеет обижать мою женщину! – звучит так эротично, что я становлюсь окончательно и бесповоротно мокрой.
– На хер мудака, иди ко мне, – требую я и тянусь к застежке его джинсов. – Мистер Бизон!
Он с рычанием побеждает молнию, в его глазах – пламя индейских костров, его ноздри трепещут от запаха пойманной добычи. Он спускает с бедер джинсы вместе с трусами, и я завороженно смотрю на победно торчащий член. Крупный, шелковистый и каменно-твердый. От мысли, что сейчас он будет во мне, по всему телу разбегаются волны сладкой истомы, а между ног нетерпеливо скручивается нечто первобытное и голодное.
Мой мужчина. Мой мамонт. Все мое!
Когда он склоняется надо мной, я подаюсь навстречу и шире раскидываю ноги. А от первого прикосновения налитого члена к моим истекающим влагой складочкам резко выдыхаю и вцепляюсь в его волосы.
– Джей, пожалуйста, Джей, – прошу я, бесстыдно выгибаясь под ним, трусь о его гладкую плоть, тону в сносящем крышу возбуждении.
Он же скользит совсем рядом с входом, дразнит меня и целует – скулу, шею, прикусывает мочку уха. И, удерживаясь надо мной на одной руке, что-то ищет в кармане спущенных джинсов.
Мне хочется смеяться и плакать от нетерпения. Я хочу его так сильно, как не хотела еще никого и никогда. Я вообще не думала, что такое бывает. Что я могу стонать и требовать, чтобы меня скорее трахнули. Потому что я горю, я вся горю, и мне кажется, что я умру сейчас же, если он не войдет в меня…
Едва сдерживаясь, чтобы не орать