Хмель-злодей. Владимир Волкович
лагерю и захватить стоявшие у пристани челны, а также оружие и пушки.
За час до условленного сигнала Богдан обходил затаившихся и изготовившихся к вылазке казаков.
– Ну, что братцы, одолеем ляхов? – бодро спросил он, приблизившись к группе казаков, среди которых был Иван Ганжа.
– Не сумлевайся, батько, давно сабли на них навострены, ужо сегодня поддадим им жару, – ответил пожилой, неторопливый казак, – да и наши казаки там, из реестровых.
– Во-во, их-то убивать и не надо, наоборот, отпускать с напутствием, чтобы до нас переходили, – скорее для Ганжы, чем для остальных, наставлял Богдан и пояснял: – Действуйте быстро, но сторожко. В затяжную драку не ввязывайтесь, сделали своё дело и отходите.
В полной темноте казаки подобрались к польскому лагерю. В то время как часть их, действуя с берега, отвлекала на себя основные силы не ожидавшего нападения противника, остальные, подплыв на лодках, захватили все челны и вывезли запасы продовольствия. С наступлением рассвета запорожцы возвратились практически без потерь. Оставшись без продовольствия и челнов, солдаты гарнизона упали духом, а в рядах реестровиков началось брожение. Воспользовавшись этим, запорожцы, спустя несколько дней, глубокой ночью совершили новое нападение. Польские драгуны во главе с офицерами обратились в бегство, а реестровые казаки перешли на сторону запорожцев.
После этой первой небольшой победы дух войска запорожского значительно укрепился, резко вырос авторитет Хмельницкого. Лутай, кошевой атаман, посылал гонцов во все концы Украины, созывая людей, а гетман отправлял универсалы, призывая холопов и мещан вступать в ряды восставших. Люди валили толпами на Сечь со всех сторон, но были это, в основном, необученные крестьяне, никогда не державшие в руках оружия.
Глава 2. Шляхтич
«В голубомъ поле золотая подкова шипами вверхъ; в середине ея золотой кавалерский крест. Въ навершие шлема ястребъ на взлете, вправо, съ звонком на левой ноге, держащий въ когтях правой ноги подобную какъ въ щите подкову съ крестомъ».
Мелодичные звуки клавесина нарушили тишину старинного замка. Сашка поспешил на эти звуки, предполагая, что хозяин-друг уже встал и создаёт, по его собственному объяснению, утреннюю гармонию. Он открыл дверь в гостиную, так и есть: Михаил Рудницкий самозабвенно играл на инструменте. Чеканный профиль, вдохновенно поднятые к потолку глаза, чёрные, вьющиеся волосы, быстро мелькающие по клавишам пальцы – Сашка невольно залюбовался юношей. А тот, сидя боком к двери, не замечал подглядывающего своего друга, и весь отдавался музыке.
Но вот скрипнула половица под ногою Сашки, и Михаил обернулся:
– А, Санчо, ты уже встал.
– От прекрасных звуков вашего клавесина, мой повелитель, и мёртвый проснётся.
– Тебе не нравится, как я играю, негодный? – чёрные пронзительные глаза уставились на Сашку и сверлили его насквозь, – ну, скажи, скажи, потомок презренных кастильцев.
– От этой божественной музыки Дульсинея проснулась в своей