Дом, который снесли. Наталья Гурина-Корбова
небе от счастья- она усмотрела в этом его творении почему-то какой-то мистический знак, как будто он изобразил её мать исключительно из-за любви к дочери, к ней, к Злате.
Сразу после окончания училища Злату приняли в небольшой камерный хор при Московской филармонии и началась её гастрольная деятельность и с обворожительным Мариком она стала видеться реже.
Тонечка была их приятельницей или, как называла её Злата – «наш молодой друг» и это соответствовало действительности, разница в возрасте у неё со Златой была более тридцати лет. Но они трое дружили тепло, искренне и любя. Сёстры гордились, что ещё интересны таким молодым, как Тонечка, и чтобы не подчёркивать эту огромную возрастную бездну, обращались к ней на «Вы». А она неподдельно восхищалась их оптимизмом, умением оставаться в таком преклонном возрасте женщинами, и не смотря на то, что их жизнь с каждым годом, с каждым днём должна была приближаться к своему логическому концу, увы, как у всех смертных, несмотря на это, они не переставали радоваться едва заметным мелочам, активно обсуждать сегодняшние события в стране и в мире, и даже строить планы на будущее.
В любом возрасте всегда приятно ощущать себя ещё ребёнком, когда есть кто-то старше тебя, умнее, опытнее, который расскажет о прошлой жизни, об интересных событиях, похвалит тебя или пожурит любя, внимательно и участливо выслушает, нежно, по-матерински обнимет в трудную минуту. Таким «кто-то» и были для ТонечкиЗлата Матвеевна и Дина Матвеевна или просто Злата и Дина, как она называла их за глаза, искренне обожая. Дружба их продолжалась уже почти двадцать пять лет, с тех самых пор, когда Злата ещё работала музыкальным работником в детском саду, куда ходил единственный сын Тонечки Серёжа.
– Тоня, ты когда вернёшься, ждать тебя к ужину или самому поесть? – муж Тонечки, Илья Львович, худощавый и заметно полысевший, шестидесятитрёхлетний доцент сидел за письменным столом, перед ним были разложены исписанные листы, стопки тетрадей с конспектами; чуть приподняв голову он вопросительно посмотрел поверх очков с толстыми линзами на всё ещё изящно изогнутую спину жены, надевавшей в коридоре сапоги, и не получив ответа, снова углубился в чтение очередного студенческого реферата. Он прекрасно относился к Злате и Дине, уважительно к их возрасту и понимал, что жена не зря поддерживает дружбу с этими милыми старушками. С ними ей было интересно. Но сам, познакомившись и побывав у них пару-тройку раз много лет назад, в дальнейшем не счёл нужным тратить своё драгоценное время на женские посиделки, Тонечка никогда его и не уговаривала, но всё же сегодня утром сделала очередную попытку скорее для проформы:
– Может всё-таки поедешь? Они так рады будут! У Златы вчера был День рождения, к ним и Юра должен подъехать…
– Не, не, не… без меня. У неё ж не юбилей?! Привет и поздравления передавай, никак не могу – к завтрашнему семинару ещё столько работ надо проверить, нетронутой целая группа осталась, я и так не успеваю!!! Извинись.