По направлению к любви. Александр Аркадьевич Кандауров
мы вас обыскались! Как так в кино? А на что же вы развлекаетесь? Какие мослы? Опять мослы? Саня, ты что, на деньги играл? Опять? Ты же обещал».
«Да что я, они сами пристали, давай, давай. И не на деньги, а на мослы. Потом опять пристали, продай да продай».
«Как же вам за это дело шею не намылили?»
Вы с Борькой ужинаете, потом отправляетесь на улицу, но на берег в тот день больше ни ногой. Что там делать? В кино сходили, мороженое поели. В мослы поиграли.
Давай в ножички!
35
Когда нет полётов, папа выезжает на широченную взлётно-посадочную полосу и учит тебя водить ваш «ЗАЗ». Тебе двенадцать, вы помещаетесь на водительском сиденье вдвоём, папа сзади, а ты спереди, чтобы держал руль и доставал до педалей. Тебе кажется, ещё немного – и вы взлетите.
Тебе нравится ездить на «Запорожце» с папой и мамой по окрестностям твоей восточной родины. Вы наезжаете за покупками в Векиль-базар, мимо туркменского кладбища.
Однажды ты видишь туркменские похороны: вереница мужчин движется то ли быстрым шагом, то ли бежит трусцой. Они держат покойника, завёрнутого в ковёр, перебирают руками, смещаясь вдоль тела вперёд, потом опять подхватывая сзади.
Вы заходите в чайхану, которая представляет собой большой, открытый всем ветрам и застеленный коврами помост, защищённый от солнца навесом, в чайхане сидят пожилые туркмены, негромко переговариваются и неспешно попивают зелёный чай. Женщины и молодые мужчины в чайхану не ходят. Когда входим мы с папой и мамой, разговоры прекращаются ровно на одну секунду, мы со всеми очень вежливо здороваемся, получаем чашки с очень вкусным чаем, но долго не задерживаемся: нам ничего не говорят, но мы чувствуем, что без нас им будет лучше.
Вот мы проезжаем мост через Каракумский канал, едем к Байрамали, минуем древнюю крепость – развалины старого Мерва, разрушенного в незапамятные времена монголами, Мерва, которым гордились султаны, куда шли караваны с товарами из Индии и Персии, куда стекались паломники, где бывал Хайям.
Ты всего этого ещё не знаешь, просто любуешься и гордишься: ну и что, пусть у нас ёлки не растут, как в России, зато вон какая крепость.
Ещё дальше на юг – и вот тебе Туркмен-кала, здесь тенистые рощи и лужайки, речка, в которой водятся здоровые сомы, растёт тутовник, бабаи продают дыни и урюк.
Дальше на юг ехать некуда: там Кушка и южная граница твоей большой страны.
За ней – Афганистан.
36
Представьте себе: вы в цирке-шапито, а на арене – гигантских размеров прозрачный шар, сделанный из металлических то ли прутьев типа арматуры, то ли неизвестно из чего. В этот шар входит человек в блестящем чёрном одеянии в каске и с мотоциклом, заводит стреляющий, чадящий, свободный от глушителя и прочей ненужной ерунды двигатель, включает фары и начинает гонять внутри шара.
В цирке гаснет свет, и в этом мраке видна только эта светящаяся тень, изрыгающая огонь и рычащая, как раненый зверь.
Сначала он какое-то время носится