Унэлдок. Юрий Владимирович Саенков
по стройкам, лесопилкам, складам и так далее. Отказов почти никогда не было.
Минимальный размер оплаты труда для «белых» гораздо ниже, чем для полноправных граждан, и поэтому «бинтов» с охотой нанимают в качестве разнорабочих туда, где не требуется квалифицированный труд. Чаще всего таких работяг берут на короткие контракты. И если случалось в жизни «белых» что-то, что можно назвать везением, то это была хорошая работа. Хорошая, значит, более-менее постоянная. Хотя бы на сезон, а ещё лучше на долгосрочный договор.
Славке повезло – его наняли в «Сельхозартель Бандурина» на «постоянку». Сказались молодость, сила и относительно безобидная статья люстрации, когда гражданства лишают, что называется, «прицепом».
Артель сельхоз-промышленника жар Бандурина была известна по всей стране. Будучи ещё полноправным, Славка нередко покупал в универсаме картошку и другие овощи с эмблемой артели на упаковке. На этикетке добродушно улыбался и протягивал покупателю огромную корзину, полную овощей, зелени и фруктов, бородатый мужик в красном кафтане и лихо заломленном картузе. По слухам, мужик этот был срисован с самого Осипа Захаровича жар Бандурина, и Славка воочию убедился в этом, когда устроился к нему на работу.
Там же он узнал, что артель не столько выращивает продукты, сколько скупает их у других хозяйств и даже у простых сельских жителей. Осип Захарович был единственным в губернии продуктовым дилером, которому государство доверило заниматься закупками аграрной продукции у сельхозпроизводителей. Пользуясь своим монопольным правом, жар Бандурин так сильно унижал закупочные цены, что называли его за глаза не иначе, как Бандой. Всё, что цвело, плодоносило и колосилось в границах Петербургской губернии, в итоге попадало на плодовоовощные базы, в зернохранилища и промышленные холодильники, принадлежащие «знаменитому и заслуженному аграрию». А оттуда уже развозилось по рынкам и по магазинам под этикеткой с улыбающимся мужиком в картузе.
Примерно то же самое происходило на мясном рынке губернии, монопольным правом на который владел скотопромышленник жар (а в народе – жир) Савельев, выпускавший на своих заводах всевозможные колбасы, сосиски, котлеты, паштеты, в общем, поставлявший в магазины страны всё, в чём когда-то текла и бурлила живая кровь.
Славка трудился грузчиком на одном из огромных перевалочных бандуринских складов. Плюс такой работы заключался в том, что она не зависела от сезона – просто летом грузили и на приём, и на раздачу, а зимой только на раздачу. Лучшее место в его положении найти было трудно. Сам он, по крайней мере, о таких местах не слышал. Разве что грузчикам у того же жар Савельева жилось и работалось так же спокойно, да ещё мяса они ели не в пример поболе всех прочих «белых».
**
– Так ты фермер? – спросила «утопленница» и перевернулась на бок, подперев голову рукой.
– Фермер господин жар Бандурин, – Славка постепенно втягивался в разговор. – А я так… чернорабочий.
Вдруг он подумал, что откровенное дружелюбие «русалки» может быть вызвано тем, что