Мои короткие истории. Алексей Раздорский
с самим собой или неприятие окружавшего его общества. А может, и сложная любовная история?
Пытаясь понять эту новую для меня загадку, я углубился в историю жизни великого композитора и пианиста. Узнал, что это произведение Рахманинов сочинил в 1892 году. Когда его спросили, что побудило написать эту музыку, он ответил: «Я сам не знаю! Она вселилась в меня то ли во сне, то ли пришла наяву, я не мог от неё отделаться, пока не переложил на ноты». Такое объяснение многим казалось выдуманным, поэтому композитора всё время спрашивали: «Расскажите же правду!» И тогда он ответил всем: «Не ищите причин! Я сам не знаю, откуда взялась во мне эта музыка!»
Вот и я в тот день, играя его прелюдию, сам не понял, почему в меня вселились бомбы, снаряды, самолёты, стреляющие аккордами-очередями. Это идёт откуда-то из глубины души, вырываясь наружу через эмоции и музыку.
Какая-то непознанная энергетика. Но я её почувствовал и передал слушающим!
Земля худеет!
Ненаучная фантастика
Давно я не расчехлял свой старенький самодельный телескоп: последние годы чистое небо – редкость, а сдвигать крышу и настраивать с нуля главную оптическую трубу по всем правилам астрономической науки после длительного перерыва – занятие кропотливое и довольно утомительное. За прошлый год я всего лишь несколько раз «открывал своё небо», делал фотоснимки и видеозаписи космических объектов, но убеждаясь каждый раз, что даже с установкой более качественных, дорогих видеокамер изображение не улучшалось, я сворачивал систему, зачехлял телескопы и целиком переходил на разглядывание картинок с орбитального телескопа – «Хаббла», гавайского «Субару» и других, поскольку уже не надеялся с помощью своей конструкции «парить» над Луной с высоты орлиного полёта, как это было в прежние годы во времена ясной и чёткой видимости неба.
Но вот на днях на несколько часов выглянуло солнышко, и я, пересилив свою лень, по узкой винтовой лестнице поднялся на самую высокую точку своего загородного дома и включил искрящий от натуги электромотор привода сложного инженерного сооружения.
Прозрачная крыша из толстого поликарбоната поползла вниз, открывая мне для обзора значительный кусок голубого подмосковного неба.
Предвкушая красивую картинку солнечных пятен, я включил камеры, мониторы, запустил электронно-часовую компьютерную систему точной ориентации на середину Вселенной – звезду Поларис в созвездии Большой Медведицы. Именно с этого начинается настройка планетарного телескопа.
Давно простаивавший без движений механизм заскрипел, зажужжали бронзовые часовые шестерёнки точной наводки, и я направил защищённую светонепроницаемой золотой фольгой тридцатисантиметровую переднюю линзу объектива мощного телескопа в сторону главного светила нашей Солнечной системы.
Чтобы читатель не думал, что я собрал своё детище «на коленках»