Судьба в точке пространства. Михаил Меклер
власти,
от шепота симпатии до раскатов безумия,
пользуется всеми участками страсти,
для человеческого блага и благоразумия.
В любой музыке Моцарт живет,
если есть черное, то это Малевич,
в каждом голосе Карузо поет,
а ямбом писал Александр Сергеевич.
Эйнштейн мысленно проник в свет.
Гитлер не смог весь мир захватить.
Всё, что Ленин написал умный бред.
Пингвин не может в небе парить.
Райские птицы поэтов, окольцованы,
судьбу каждому укажет перст,
над их монументами кружат вороны.
С ними рядом будет вечно крест.
Образ веры
Я иду, сутулясь под тяжестью лет,
а прошлая жизнь дышит мне в след,
ощущалось какое-то время спустя,
шуршание страниц, слегка шелестя,
которые оставил мой отец по сему,
перед уходом в предсмертную тьму.
Он так и не принял Господа веру,
принимая Всевышнего за химеру,
не дочитал он Ветхий Завет,
но очень хотел увидеть Тот Свет.
Поступь была стариковски тверда,
запомнил я образ его навсегда
и душу открыл перед сводами храма,
во мне происходила сознания драма.
Я не с рождения почувствовал крест,
полвека носил атеизма протест
и когда окунувшись в святую купель,
я увидел в будущем свою колыбель.
Засветился мой путь и расширялся,
старым грехам совсем не гнушался
и время неслось по нему без звука,
я понял, что вера есть добрая мука.
Если один лежишь в огромной спальне,
с бессонницей, закрывшись на замок,
понимаешь, что может быть печальней,
чем безысходность, когда ты одинок.
В часы ночные, предметы тяжелее
и мыслей скрежет глотает тишина,
подушки, покрывала кажутся белее
и пустота зеркал отражена.
Осень за окном, суровое дыхание,
будто в комнате томительный покой
и тянет в край любви разочарований,
наедине с написанной строкой.
Душно, ни ревность, ни старость,
не удаляют эту опухоль ночи,
где-то в душе шевелящийся нарост,
колит и трет судьбы позвоночник.
Во внешности спящей чей-то сторож.
Молчание, как пауза, мыслей занятие,
считывает предсказание, как сон Божий,
стихами, пульсом, часами, заклятием.
Жарко. Так глина в руках задыхается,
чтобы стать чем-то на нас похожими,
жизнь коротка и быстро кончается,
значит умрем простыми прохожими.
Тени людей, как призраки ходят,
жизнь города совсем без надежд,
в небе бронхит ошалевший воет,
настигая несчастных, одиноких невеж.
Духовный разлом в мозгах свирепеет,
молодежь без идеи тоскует с пьяна,
интеллигенция вырождаясь, тупеет,
а будущего даль безнадежно