Парус, ветер и любовь (сборник). Ольга Реймова
всю жизнь. В садике было пять Насть в одной группе, в школе тоже пять Насть в классе, и в институте в группе несколько Насть, и даже с её фамилией Петрова. Она часто говорила маме: «Неужели нельзя было дать имя поприличнее, например Вероника, или Виктория, или Кира? Эти имена редко встречаются».
Родители всегда были на работе, только ночевать домой приходили да в выходные дни иногда были дома. Мама – врач-анестезиолог, и у мамы часто была срочная работа. Она буквально пропадала на работе и часто ездила на стажировки в Питер. Папа тоже врач – стоматолог, и он тоже частенько пропадал на работе или в шахматном клубе, всё ждал чемпионата, разбирал сложные партии, и ему было не до Насти.
Настя никогда не была маминой дочкой. Настей Петровой занимались бабушка и дедушка. Но больше она была с дедушкой, и её все звали «дедушкина внучка». Он её любил, потому что она была очень спокойным и не капризным ребёнком. К тому же любила режим, и дедушке это было по его характеру, она его ничем не утомляла. А бабушка часто болела, в основном лежала и давала, лёжа, распоряжения дедушке. Так и жили: тихо, мирно, без скандалов.
Правда, мама иногда сильно уставала на работе и поэтому срывалась до крика на всех без исключения, часто у неё голова болела, вызывали скорую, и Насте было жалко маму, но она ничем не могла помочь.
Настя никогда не считала свою маму красивой, ведь акушер сказал при рождении, что девочка красивая и, наверное, похожа на папу, значит, мама была некрасивая. И когда мама смотрелась в зеркало, то Настя ей говорила: «Мама, ты что смотришься в зеркало? Думаешь, что ты красивая? Ты некрасивая, ты просто обыкновенная». Мама удивлённо поднимала брови и смотрела во все глаза на дочь: «А я думала, что для ребёнка всегда мама самая красивая». Настя отворачивалась и, молча, уходила из комнаты.
И ещё ей не нравилась мамина общительность. Как-то ехали в поезде, Настя упала и разбила коленку, мама пошла к проводнице за йодом и разговорилась с ней. «Мам, вот что ты с этой женщиной так разговариваешь, как будто всю жизнь её знаешь?» – был такой выговор. Ей не нравилась мамина простота и доверчивость, но мама ничего не могла изменить, она такой родилась.
Повзрослев, Настя стала понимать, что мама ей самый близкий и дорогой человек, и она о маме очень заботилась, но всё равно то, что не нравилось ей в маме с детства, так и осталось. И она продолжала её критиковать: «Мама, почему ты смолоду перестала следить за своим весом? Сейчас бы не страдала от своей полноты. Человек в состоянии обрести себя таким, как должно. Следить за питанием, за весом, за телом, в конце концов». И мама для неё была как отрицательный пример, какой не надо быть. Пример, который всегда перед глазами.
Когда с Настей случались какие-нибудь неудачи в жизни, она говорила: «Мама, зачем ты меня родила? Мне не радостно от этой жизни». А мама на это отвечала, что она рождена на радость родителям, она была желанным ребёнком. «Но мне от этого не легче», – отвечала дочка. И мама всегда чувствовала какую-то вину перед Настей. То ли за то, что родила её, а она, оказывается, не хотела родиться, то ли за имя, которое отец ей выбрал, а мама виновата.
В