Альтернатива. Бой за власть. А. Динцов
воссоединятся, но пока, это слишком опасно. К тому же, нам на возделывании целины нужна любая помощь, важна каждая рука, и вклад свой вносят даже женщины,– Джаин сжал руки матери своего ребёнка, то ли согревая её, то ли греясь самому.– Ради возведения свободы.
–Да, я понимаю, и не могу дождаться того дня, когда Артур вернётся к нам,– блеснув мечтательной улыбкой, согласилась Марина.– Но неужели угроза настолько велика?
–Император не умеет проигрывать, я отлично это осознал. Я никогда не прощу себя, если хотя бы один малыш пострадает…– махнув головой, выдавил Джаин, сильней стиснув пальцы в бездумном гневе.
–Я хотела бы помогать в том укрытии, где содержат детей,– скованно буркнула Марина, решив, что настал подходящий момент. В глазах её, что пытались спрятаться, был намёк на смущение, ведь она просила лёгкой работы над любимым делом, но вовсе не по лени своей, а из любви.
–Народ знает, что мы с тобой вместе. Знает, что у нас общие дети, но не знает, что ребёнок всего один. Пока, тебе лучше держаться здесь, рядом со мной, и быть примером для других девушек, которым не смогу стать я,– быть вождём гораздо труднее, чем грузчиком. Чужие жизни и судьбы не давят на спину, зато сжимают душу. А её вылечить гораздо сложней…
Марина не смогла скрыть огорчение, но поправив волосы, и отчистив от них лицо в форме сердечка, она обольстительно улыбнулась, и придвинулась ещё ближе, хотя это казалось невозможным.
–Может, мне стоит догнать других рожениц, ведь такой пример будет наглядным,– ответ на это мог быть лишь один – поцелуй.
В завязавшемся споре за право прилечь поверх своей любви, выиграл Джаин.Он избавил Марину от пут ткани на бархатистой коже, не препятствовал её тёплым рукам в том же деле с собой, и не позволял их устам разомкнуться на дольше, чем пара мгновений…
На глазах этой бледной, одинокой луны, свершилось многое. Убийство, предательство, страсть, любовь, но белёсое око ночей вторгло свой тусклый свет, а значит и взор, в место последнего происшествия ночи. В лабораторию замка Вэнтэра, где свой пост держал последний, самый стойкий из умных нэогар.
Свет снопами таранил окна, и только его лужи сгоняли с Чана тени, только свет экрана, работавшего перед ним – противостоял красноте его маленьких глаз.
–Так и не закончил Джаин расчёты, а с ними было бы куда проще довести это устройство до ума,– прогундосил профессор, не отрываясь от монитора.– Хотя, оно же к лучшему. И он, наконец, свободен, и я снова буду рассчитывать только на себя. Только так, не придётся испытывать разочарование…– с наигранной бодростью проговорил Чан, пряча тоску и грусть где-то в глубине себя.
Только его голос утоп в тишине, как свойственный открытию двери звук прошёлся по пустому цеху. За ним раздались шаги самураев, один из которых был цел, а другой без руки. Позади зацокали кентавры, один с поломанной ногой, а второй с разломанным жезлом. В «квадрате» солдат стоял император, чьи людские шаги не были