Меч на ладонях. Андрей Муравьев
события так, будто они произошли годы тому назад. – Так оно и было… Рукой, значит… Думал, что заместо фонаря электринического света он мне светить будет.
Костя продолжил допрос:
– А рука у тебя в рукавице была?
Тут сибиряк ответил сразу:
– Да нет. Я рукавицы еще раньше скинул. Коды в подпол энтот полез.
Костя повернулся к ученому и казаку:
– Ну?
Сомохов закивал головой:
– А ведь и верно. Я-то, когда падал, за жезл ухватился, а меня Тимофей Михайлович поддержал.
Малышев посмотрел на казака и уточнил:
– А перчатки или рукавицы у вас на руках были?
Тот хмыкнул:
– Да якие ж пелчатки в степи? Тиж мы барыни какие кисейные?
Археолог согласно закивал:
– Точно. Не было у нас перчаток. И за жезл держались… То есть я – за жезл, а Горовой – за меня.
Они старательно осмысливали услышанное. Заговорили все скопом и тут же замолкли, смущенные. Формулировать выводы взялся Костя Малышев:
– Выходит, перенос во времени осуществлялся тогда, когда человек хватается за палку богини, вложенную в руку статуи или вкладываемую в руку… Причем на руке человека не должно быть перчаток.
Улугбек Карлович возразил:
– Постойте, но вроде бы Корчагин, мой студент, который статую уволок… – Он перевел дыхание. – Так вот. Корчагин тоже жезл в руку статуи вложил… И – ничего? С нами его нет.
Малышев парировал быстро:
– А вы, Улугбек Карлович, посмотрите на дату, когда писалась пластинка.
Улугбек повертел пластинку.
– Ну и что… Подписано декабрем семнадцатого года. – Профессор схватился за голову. – Точно! Зима… Холод! Он наверняка был в перчатках.
Костя обвел взглядом притихших товарищей:
– Ну что же. Завеса тайны понемногу спадает. – Малышев потер руки. – Теперь, по крайней мере, мы знаем, что перенос во времени осуществляется механизмом, а может, и колдовскими силами, заключенными внутри статуи богини.
Археолог поморщился, но Костя продолжал:
– Мы не должны исключать и сверхъестественный вариант развития событий, Улугбек Карлович… Но переносится только человек, держащий жезл голыми руками. Вот!
Горовой молчал. Его и Захара мало взволновало то, что тайна их попадания в нынешний век наконец начинает переходить из раздела колдовства в раздел науки. Красноармеец вообще пропустил выводы Малышева мимо ушей, старательно перебирая содержимое своего мешка в поисках еще чего-нибудь незамеченного или забытого.
Только Сомохов был так же взволнован, как и Костя.
– В принципе, я вынужден согласиться с вами, господин Малышев. Это антинаучно, но… Следуя принципу признания очевидного, каким бы абсурдным оно ни казалось… М-м-м… Табличку эту я почитаю на досуге, может, еще что интересное обнаружу. Я все-таки на древнеарамейском читаю не так, как на русском. А пока, думаю, надо готовиться к отплытию вместе с новгородцами. Парус, что ли, пом�