Тяга к свершениям. Андрей Васильевич Меркулов
хотя сам он уходить решительно не хочет. Он поблагодарил за ужин и, попрощавшись разом со всеми присутствующими, вышел в коридор.
Роман решил проводить друга и последовал за ним, но кроме него никто, казалось, не придал уходу Дульцова особого значения – все внимание собравшихся было приковано к Павлу Федоровичу, который разместился в освободившемся кресле. Марина принесла ему из кухни чистую тарелку и приборы, а сразу вслед за ней, проводив Дульцова, в зал вернулся Роман.
Павел Федорович сидел на самом краешке кресла, почти полностью водрузив руки на стол и оставив без опоры одни только локти. Он был одет в черные брюки и темно-синюю рубашку, сшитую из какого-то особенно тонкого материала, с короткими рукавами и рисунком в виде белых вертикальных полос. Телосложение Павел Федорович имел такое же крепкое, как и у своего старшего брата: широкую грудь, большие развитые плечи и крупные руки, которые на удивление были совершенно гладкими, без каких-либо признаков растительности на предплечьях. Но если брат представлял из себя маленького крепыша, то Павел Федорович благодаря своему высокому росту имел вид настоящего богатыря, сильно, впрочем, смазанный большим, как у женщины на последнем сроке беременности и довольно прилично свисающим над ремнем животом. Лицо Павла Федоровича было овальное, вполне поджарое, но черты имело отнюдь не утонченные: мощные надбровные дуги четко выделялись на лбу, волевой подбородок выдавался несколько вперед. Переносица его вверху в районе бровей была широкая и массивная, но книзу как бы сужалась; при этом профиль носа был идеально прямой. Русые и длинные по мужским меркам волосы лежали на его голове шапкой; равномерно расходясь во все стороны, они полностью закрывали уши и половину высокого лба. Выражение лица Павла Федоровича было очень довольное – он широко улыбался, так что щеки его от носа и до подбородка по обеим сторонам вокруг рта прорезали две глубокие складки. Улыбка у него была открытая и по-настоящему блестящая: на верхней челюсти у Павла Федоровича имелось только два своих зуба, остальные же были сделаны из какого-то металла серебристого цвета и ярко переливались на свету. Он выглядел веселым, но в его внешности за это время произошли столь разительные перемены, что этого не могли не заметить все собравшиеся, которые хорошо помнили его всего каких-то полтора года назад. С того времени лицо Павла Федоровича заметно похудело, кожа утратила былую свежесть и приобрела светло-желтый оттенок, не говоря уже о его новых зубах, которые особенно сильно бросались в глаза когда он что-то говорил или смеялся.
– Сколько всего вкусного! – с этими словами Павел Федорович хлопнул руками, и, в предвкушении потерев их одну о другую, принялся накладывать себе на тарелку салат. – А я как раз проголодался. Только с дороги.
– Дядя Паша, попробуйте вот этот, – сказала Марина, подавая ему тарелку с другим салатом. – Очень вкусный.
– Это с чем? – спросил он, подозрительно посмотрев на предлагаемое блюдо.
– С яйцом, креветками…
– Ты что, Мариночка! – воскликнул Павел Федорович, отвернувшись