Тяга к свершениям. Андрей Васильевич Меркулов
которых бог при этом наградил нелепой внешностью, он болезненно переносил любые насмешки и колкости в отношении своего внешнего вида. Особенно же тяжелым для его ранимого самолюбия оказалась последняя, третья неделя, когда помимо ожога, который к тому времени сделался уже бардовым, вся левая сторона его лица начала облазить двумя-тремя слоями кожи зараз.
Заливаясь от смеха, Роман обвел взглядом компанию: никто не сдерживал эмоции – все, включая и Николая Петровича, просто и совершенно по-детски веселились. Внезапно сильнейшая тоска сдавила ему грудь, внутри все сжалось и замерло; в голове начали рождаться назойливые мысли, которые быстро заняли все его сознание. «Какие веселые, интересные и энергичные люди окружают меня. В этом коллективе мне легко работается, меня уважают, и вот сейчас я оставляю все это. Для чего? Правильно ли я делаю?», – эти гложущие душу сомнения так неожиданно возникли в его голове, что он резко изменился в лице. Оно выразило глубокую задумчивость, но лишь на секунду – превозмогая себя, он вновь улыбнулся.
– Интересно, как он так сгорел? Это сколько же надо было в одном положении пролежать? – попытался вопросом сменить направление своих мыслей Роман, чтобы как можно скорее отогнать нависавшую над ним тоску.
– Да пьяный, наверное, уснул, – ответил коренастый мужчина. – Трезвый ты так не сгоришь.
– А где друзья-то были? Оттащили бы его, или накрыли на худой конец, – сказала девушка в платье.
– Какие друзья?! Один, наверное, напился и заснул на солнце, – с усиливающимся раздражением в голосе отозвался коренастый мужчина. По всему было видно, что он недолюбливал Кирилла, что даже заключалось здесь что-то личное.
Он хотел еще что-то добавить, и уже открыл было для этого рот, как дверь резко раскрылась, и в кабинет вошел Кирилл. Вся веселость и смех, царившие вокруг еще секунду назад, вдруг пропали – продолжить тему никто не мог.
– Весело тут у вас. Даже в коридоре слышно, – пройдя за стол, произнес Кирилл почти в полной тишине. На его лице изобразилась искусственная улыбка, призванная скрыть вырывавшееся наружу внутреннее раздражение ее обладателя.
– Рома анекдот смешной рассказал, – зачем-то вставил коренастый мужчина.
– Да ну! Расскажи тогда и мне тоже!
– С удовольствием, но боюсь, всем остальным будет уже неинтересно его слушать, – спокойно парировал Роман. – Я обязательно расскажу тебе его позже.
– Да, расскажет позже, а сейчас давайте уже пить чай, – поспешил закрыть тему Николай Петрович.
Все дружно поддержали его предложение, и каждый попытался занять себя чем-нибудь. Девушки принялись убирать со стола пустые блюда и упаковки, коренастый мужчина зачем-то вернулся за свой стол, а Роман включил чайник, стоявший на соседнем столе и, взяв несколько листов бумаги, стал накладывать торт, используя их в качестве тарелок. Вода в чайнике была горячая и к тому моменту, когда Роман разложил торт, уже вскипела. Все расселись и пауза в разговоре, которая