Снова домой. Кристин Ханна
и адресами от благодарных пациентов и занимали целую стену. На подоконниках приютились цветы в горшках, а также фотографии Фрэнсиса и Лины. Фотографии висели и на стенах, оклеенных зелеными обоями. Стол, похожий на обеденные столы XIX века, выполнял функцию рабочего стола Мадлен: на его полированной столешнице также красовались фотографии Фрэнсиса и дочери.
Усевшись за стол, она принялась перебирать лежавшие на нем папки с бумагами. Но прежде чем Мадлен успела просмотреть хотя бы первую из них, раздался стук в дверь.
Не поднимая головы, она произнесла:
– Войдите!
Доктор Алленфорд, главный хирург отделения трансплантации, уверенно вошел в кабинет и подошел к ее столу.
– Полагаю, вы не откажетесь еще от одной чашечки горячего кофе? – обратился он к Мадлен, усаживаясь на предназначенный для посетителей стул, обитый зеленой материей с цветочным рисунком.
Мадлен отрицательно покачала головой:
– Спасибо, но я уже пила сегодня.
Он энергично взлохматил свою густую седую гриву и вздохнул с притворным огорчением.
– Ну что ж… Тем более что Рита постоянно пилит меня за то, что я пью слишком много кофе.
Мадлен усмехнулась, ожидая, когда же Алленфорд наконец перейдет к делу.
– У нас еще один пациент на трансплантацию сердца.
Мадлен никогда не надоедало узнавать подобные новости. Всю ее усталость и плохое настроение как рукой сняло, ей хотелось сразу же узнать подробности.
– Вот как?
– Не делай такого заинтересованного лица. Положение у него – хуже не придумаешь. Долгое время употреблял наркотики, постоянно пил-курил, бегал за женщинами – если, конечно, верить газетам. Словом, сердце его порядком поизносилось.
– Вот как? – Мадлен откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на человека, который научил ее почти всему, что она знала о пересадке сердца. Алленфорд был, что называется, хирург от Бога и, как следствие, отличался амбициозностью и уверенностью в себе. И если уж Крис говорил, что дела пациента плохи, значит, так оно и было.
– Ситуация критическая.
– Данные анализов?
– Ему тридцать четыре года, СПИДа и рака нет. Кардиопатия в терминальной стадии. Провели вчера обычную серию анализов крови, там все в порядке. – Крис подался вперед и подвинул малиновую папку поближе к Мадлен. – Но в целом, как я сказал, дела у него неважные. Он один из этих богатых, знаменитых голливудских типов, которые думают, что весь мир у них в кармане.
Мадлен и раньше уже говорила с Крисом на эту тему. Как обычно, он думал в первую очередь о том, как результаты операции скажутся на репутации клиники и каковы реальные шансы пациента на длительное выживание после пересадки. Только тщательно взвесив все «за» и «против», он решал отдать конкретному больному то или иное сердце, поскольку сердца являлись страшным дефицитом. Мадлен не завидовала Крису. На его плечи ложилась колоссальная ответственность. Всякий раз, когда он принимал решение в пользу