Битва бессмертных. Всеволод Глуховцев
туда попал, и назад для тебя дороги нет, понял? И вообще… – в голосе Бизона прозвучала такая нота, что у парня холодок прошел по спине, – мы про тебя слыхали, что ты пацан резкий, а тут, смотрю, еще дело не началось, а у тебя уже очко сыграло… Это плохо, парень. Совсем плохо.
Последние слова были сказаны очень спокойно, но от них Рыжика окатило холодом покруче, чем в первый раз.
Он постарался собраться, даже улыбнулся:
– Да нет, Бизон! Это я так, что-то нашло… Не! Больше не повторится.
Бизон с десяток секунд помолчал, прежде чем смилостивиться:
– Ладно, проехали. Но учти: в первый и последний раз. А если по существу, то дергаться нам не с руки. Сейчас если еще куда сунемся, то кто-нибудь покруче на нас кинется. Нет уж, заляжем здесь. Дверь запрем, вон, видишь, засов крепкий, хрен выбьешь. Отоспимся, а утром и рванем. До цели еще нужно отмахать пару кэмэ…
Рыжик кивнул и двинулся подыскивать себе угол для ночевки.
5
В помещении, закупоренном наглухо, стояла ужасающая духота. Рыжик скинул куртку, но все равно обливался потом. Всю ночь он проворочался, не в состоянии заснуть. Вроде задремлет на время, но потом в страхе просыпается – кошмары всякие снятся.
И еще мысли не давали спать.
Конечно, Бизон прав – теперь уж назад ходу нет. А вперед? Что будет впереди?.. И кто эти двое, Бизон и Гордый, – он ведь их совсем не знает! Почему-то в голову настойчиво лезли слова Цыгана о «серьезных людях», которых лучше и вовсе не знать…
Родившийся в неблагополучной семье неблагополучного пригорода – там, собственно, почти все семьи были такие, Рыжик вырос на улице, та поработала над ним жестко, и он наивно возомнил о себе, что прошел огонь и воду, повидал всякое и теперь жизнь ему по колено…
Когда Цыган познакомил его с этими двумя: «Ну, знакомьтесь, братва! Это вот кореш мой, пацан реальный, отвечаю…» – Рыжик, хотя и сразу понял, что тут шутки плохи и что сам Цыган перед ними прогибается, был чуть не на седьмом небе от того, как простецки, почти по-дружески заговорили они с ним, как бы принимая его в свое братство на равных. Именно в тот момент он по-настоящему решился идти, несмотря на то что дал согласие еще вчера. Но то вчера, а это – сегодня…
И вот тебе «на равных»!
Серьезные люди. Кто они?.. В этом плане Рыжик верил Цыгану. Тот не врал. Другое дело – самое главное мог и скрыть. Хитрый, сучонок!..
Внутренний голос ехидно сказал: «Ну ладно, он-то хитрый, а ты кто? Лох фанерный? Тебя развели, а ты и рот разинул…»
Это зацепило парня. «Ладно, ладно, – сердито сказал он самому себе. – Посмотрим, кто лох, а кто нет. Прорвемся!..»
Под утро вроде забылся наконец. И привиделось ему, будто подельники его превратились в тех самых собак. Тела у них человечьи, а головы – песьи. Стоят, смотрят на него и ухмыляются – щерят разинутые пасти. А оттуда слюна так и течет – видать, бешеные все же псы оказались.
Рыжик проснулся, словно со дна глубокого темного омута вынырнул. Сердце бешено колотилось, лицо мокрое от пота. Он резко сел, не понимая еще, что это был кошмар. Вот только…
Только