Тень власти. Николай Степанов
мне легко держать такую махину? – Незнакомый въедливый голос заставил Михаила очнуться.
Он попытался подняться, но тут же стукнулся головой обо что-то твердое.
– Осторожней! Ползи влево. Там есть небольшое свободное пространство.
Парень выполнил приказ. В полной темноте он по-пластунски двинулся вдоль стены, пока не добрался до угла.
– Тупик! – самому себе сказал Сомов.
– Вот там и сиди.
Раздался грохот падающих булыжников, но ни один не причинил вреда человеку.
– Что случилось? – Михаил пошарил руками вокруг себя.
– Ничего хорошего. Один хитрый князь заманил в мышеловку одного простофилю и с помощью хлопушки обрушил на того свод пещеры.
– Что еще за хлопушка?
– Концентрированная огневая магия, смешанная с красным песком. Обычно ее используют для фейерверков во время праздников.
– А ты кто?
– Я? Страж.
– Это имя или профессия?
– Пожалуй, и то и другое.
– Ты охраняешь пещеру?
– Не угадал. Я охраняю кроликов.
– Откуда в пещерах кролики? – не понял Мишка.
– Темный ты человек. Кролик – это тот, кого оберегает маг-телохранитель.
– Я, что ли?!
– Поздравляю, первая здравая мысль за весь день.
– Значит, ты – маг-телохранитель?
– Не совсем. Скорее, дух или призрак, поскольку благодаря одному гаду тела не имею.
– А как же ты здесь оказался?
– Вместе с тобой пришел.
– И давно ты за мной следишь?
– С той самой поры, как ты познакомился с убийцей магов.
– С кем?
– С Саргонтом.
– Да ну?
– Вот тебе и ну!
– А зачем?
– Меня приставили, чтобы с тобой, дураком, ничего не случилось.
– Погоди, если ты со мной еще с того времени, почему я пострадал в подземелье под стадионом?
– Потому что на небе сиял огненный диск, – обиженно пробурчал Страж. – Я же маг и подчиняюсь законам чародейства. Зато благодаря мне тебя не пронзили ножи рундайца в лесу.
– На мне была кольчуга…
– Нож опытного легионера без труда пробивает стальные доспехи, и твоя кольчуга для него – что яичная скорлупа.
– А почему ты до сих пор молчал? – удивился парень.
– Я не мог с тобой разговаривать вплоть до окончания кантилимских игр. А потом в нас обоих что-то изменилось. Я, к примеру, научился издавать звуки, и мы несколько раз общались.
– Почему я не помню?
– Не помнишь? Неужели забыл черную кошку?
– Это ты?
– Я.
– Тогда вытаскивай меня отсюда быстрее.
– Не могу.
– Почему?
– Вот заладил одно и то же: «почему» да «почему». Почти все силы ушли на поддержание свода, пока ты валялся без памяти. Теперь мне полдня отдыхать надо.
– Но хоть посветить ты можешь? Я совершенно ничего не вижу.
– Это – пожалуйста.
Прямо над головой