Ты забыл помнить. Сергей Валерьевич Ходич

      Вообще-то я не из тех, кто плохо переносит переезды. По крайней мере, до этого раза я был в этом уверен. Сомнительное удовольствие – когда мутит на голодный желудок. Тошнота с примесью голода. Как такое вообще может происходить с человеком? Разве это не взаимоисключающие друг друга ощущения? Тошнота со вкусом голода. Голод с привкусом желчи. Ни туда, ни сюда. Ментальный запор кишечно-желудочного тракта.

      Выходя на станции, я едва не забыл свой чемодан. Иногда так хочется что-то потерять. Сейчас я смотрю на него и не могу понять – на кой он вообще мне черт-то тут нужен?

      Все мы мечтаем что-то потерять время от времени.

      Я нажимаю на дверную ручку, проверяю, чтобы точно никто не смог войти. Или, по крайней мере, чтобы у меня было время смыться или прикинуться мертвым, или спящим на худой конец.

      Или, или, или.

      Надо бы повесить табличку «Не беспокоить», но, во-первых, в этой гостинице они попросту похоже не предусмотрены, а, во-вторых, я уже закрыл и проверил дверь. Даже найдись табличка сейчас, я рехнусь, если снова придется открывать, закрывать и потом снова проверять дверь. Я всегда проверяю, закрыл ли я дверь. Иногда я могу забыть, что я уже проверял ее, и тогда я снова жму на ручку. Справедливости ради замечу, что такое бывает чаще, чем мне того хотелось бы. Но вот чего точно ни разу не было, так это чтобы я забыл закрыть дверь. Как это вообще понимать?

      Сейчас около девяти. Самое время сходить в бар. Но меня, как я уже сказал, в этот раз что-то мутит после дороги. Во всяком случае, я решил списать это именно на переезд. К тому же пить на голодный желудок, пусть даже какой-нибудь легкий коктейль, я не хочу. Я и так быстро пьянею после такого длительного перерыва. Хотя дорога может быть всего лишь предположением, отговоркой, а не истинной причиной моей тошноты.

      Я включаю телевизор. Местные провинциальные каналы насыщены привычно скучным и убогим содержанием. Мелодии, записанные на старых синтезаторах, под видом полноценных композиций режут слух, похуже скрежета металла о стекло. На одном из местных кабельных каналов идет плохо смонтированная реклама с красивой полуобнаженной женщиной в главной роли, (если, конечно, подобное вообще может считаться какой бы то ни было ролью), явно не обитательницей этих краев. Она, наверное, и вовсе не в курсе, в какой глуши и под каким видом крутят ролик с ней. Хотя если уже разделась – можно ждать чего угодно. Снизу экрана горят ярко-красным цифры телефонного номера и название конторы. Об услугах, предоставляемых этой конторой, не сложно догадаться, едва взглянув на видеоряд или услышав заезженную до дыр мелодию с пронзительным саксофоном. Я просмотрел рекламу и достал телефон. И все-таки до конца откинуть эти мысли не получается. Как бы плохо не была сделана подобная реклама, она все равно работает как надо. Если есть спрос – всегда будет и предложение.

      Я поборол соблазн, скорее всего оттого, что был еще недостаточно пьян и продолжил клацать пультом от телевизора, пока не набрел на какой-то ретро канал, где крутили старый джаз.

      Я разделся и погасил свет в комнате. Оставшись абсолютно голым, я вошел в ванну, побрился, порезав горло справа, но не особо расстроился этому. Некоторое время я стоял у зеркала, глядя, как кровь тонкой струйкой стекает по шее, груди. Половина моего лица при этом оставалась еще в пене. Дикий авангард. Затем я залез под душ. Пока принимал его, почистил зубы, чтобы позже не возвращаться к этому, минут пять стоял под струей теплой воды. Это один из самых важных и, на удивление, приятных моментов пребывания в гостиницах типа этой – просто постоять под струей теплой воды, задрать голову, закрыв глаза, чтобы она катилась по лицу, шее и дальше. От горла даже, кажется, отступил ком. От пореза по плечу вниз все еще тянулся прозрачный тонкий след из крови с легким морковным оттенком, чуть теплее по температуре, чем вода. Смогу ли я истечь кровью в этой ванне? Вряд ли. Порез совсем маленький. Нужно приложить больше усилий, чтобы…