Город детства. Светлана Бартенева
у гаражей.
В доме светилась пара окон, что отделяло его от тёмных и безжизненных соседских коттеджей. Вероника быстро прошла по изученной до каждого камешка дорожке тихо шелестевшего двора. У крыльца курили Вадим и Алла. Они вполголоса переговаривались.
– Как они? – спросила Вероника, останавливаясь возле парочки.
Вадим усмехнулся и пожал своими мощными плечами. Фонарь над крыльцом слабо освещал его надменное лицо. Алла зябко куталась в его пиджак.
– Вы можете как-то объяснить, что произошло?
Вероника оглядела обоих. Вадим снова пожал плечами. Своим поведением он начинал её раздражать.
– Почему я должен что-то кому-то объяснять? Да, успокойся, Вероника. Ты же, в конце концов, Ирине не нянька. Кто-то неудачно пошутил, вот и всё.
– Но вы же давно друг друга знаете. Или у вас так принято шутить?
– От Ирины всего можно ожидать, – спокойно заявила Алла, – Наверняка, она сама впуталась в какую-то историю. Она только с виду такой ангел, Вероника. Я бы удивилась, конечно, если бы такое случилось с кем-нибудь другим, с тобой, например, но с ней…
Алла махнула ухоженной ручкой.
Вероника подумала, что не стоит особенно прислушиваться к словам девушки. Похоже, она завидовала всем, кто красивее её. Тем не менее, оба, действительно, не выглядели обескураженными.
Вероника вошла в дом. После довольно ощутимого холодка улицы её окутало теплом. В коридоре широкими шагами прохаживался Роман. Он нервно затягивался измятой сигаретой.
– Ну, и как всё это понимать? Что, в конце концов, произошло, кто-нибудь объяснит? – остановила его Вероника.
– Ты у меня всё это спрашиваешь? Думаешь, я не хочу знать, что произошло? – выкрикнул Роман.
Слова застревали у него в горле, а глаза как-то болезненно сверкали.
– Но не могло же это случиться просто так, без всякой причины? – не унималась Вероника, внимательно вглядываясь в лицо Романа.
– Я не знаю…
Он с полной беспомощностью посмотрел на Веронику.
– Ну, Ирина-то объяснила хоть что-нибудь?
Роман покачал головой. Вероника забрала у него сигарету. Стоять рядом с его нервно подёргивающейся рукой становилось небезопасно. Она не собиралась выкидывать бирюзовое платье так скоро.
– Она и пары слов связать не может. Ничего толком не понимает. Или делает вид. Ты представляешь, заявляет, что ничего не помнит! Как такое может быть? Я спрашиваю: «Тебя били, пытались изнасиловать?». Она говорит: «Нет.». И тут же плачет и говорит, что ничего не помнит. Я её осмотрел всю – никаких следов. Не похоже, чтобы с ней что-то сделали. Только лоб слегка стёсан. Но это она, скорее всего, сама чесанулась. Не удивительно… Как, ты скажи мне, она оказалась пьяной? Ладно, она не помнит, что было потом, но нарезалась-то она так зачем? Не силой же её поили. Кто там с ней был, Вероника? Ты видела кого-нибудь? Ну, почему она даже мне ничего не хочет рассказывать? – Роман чуть не плакал, – Что теперь делать?
– В