Заткнись и улыбнись!. Сола Рейн
Я нервно облизала пересохшие губы.
– Ты всегда возишь в машине запасные чистые футболки?
– Это подарок от поклонницы.
– Понятно.
«Забрать домой и сжечь», – скомандовало мне мое сердце.
– Сможешь в них идти? – он махнул рукой в сторону моих черных босоножек на неприлично высокой платформе.
– Даже по свежевырытым могилам, – с уверенностью заявила я.
За спиной раздалось знакомое стрекотание. Эйден выругался, подхватил корзину для пикника, и направился прямо в сторону папарацци. Я развернулась и увидела молоденькую журналистку, которая застыла с камерой в руках. Яркий уличный фонарь освещал ее испуганное лицо. Она, словно олень в свете фар, смотрела на приближающегося к ней Бакли.
Новенькая, наверное.
Эйден подошел к ней и что-то прошептал на ухо, а затем она что-то тихо ответила, и они кивнули друг другу.
– Только побыстрее, ладно? Мы уже опаздываем, – услышала я его слова. – Хейли, иди сюда. Пару кадров и … как тебя зовут?
– Ал-лекс, – заикаясь ответила девушка.
– …и Алекс пообещала не сливать в сеть наше месторасположение.
Мы пообнимались с Эйденом перед камерой маленькой шантажистки, ответили на пару вопросов и поспешили в сторону кладбища.
Ворота уже были открыты, и мы очутились в самом «хвосте» змеевидной очереди, которая стремительно двигалась вперед. Вдоль дороги прогуливались люди с фонариками. Наверное, это были охранники. Они любезно освещали путь, потому что на территории кладбища не было фонарей. К счастью, на нас никто не обращал внимания, все торопились занять хорошие места на огромном зеленом поле.
На этом поле стояли большие колонки, из них лилась мягкая ненавязчивая музыка, под которую многие уже пританцовывали. Я не заметила никакой сцены, поэтому мысль о том, что здесь будет проходить концерт, отпала сама собой. Перед нами находилась лишь огромная белая стена, окруженная цветной подсветкой, на которую был направлен проектор.
– Кино! – восхищенно прошептала я, повиснув на руке Эйдена.
– Да неужели?! – притворно воскликнул он, продвигаясь вперед.
Спустя пятнадцать минут мы, наконец, нашли классное местечко. Бакли расстелил на траве одеяло и вытащил из корзины две баночки колы.
– Диетическая, – поморщилась я. – А что там у тебя еще?
Я достала телефон, чтобы подсветить содержимое корзинки, и ахнула. На одну половину она была заставлена всякими пластиковыми контейнерами, а на вторую – бумажными пакетами с попкорном.
– Ты сам все это приготовил?
– Вроде того, – с несвойственным ему смущением, ответил Эйден. – Только поклянись, что завтра отработаешь на тренажерах каждый калорий.
– Клянусь! – воскликнула я, скрещивая пальцы за спиной.
– Какая же ты лгунья, – он покачал головой, пряча улыбку.
К началу фильма мы расправились почти со всей едой. Бакли оказался богом кулинарии и, попробовав его куриные маффины с сыром, я предложила ему завести совместных детей.
– «Сумерки»? – застонал