Где-то за Пределом. Илья Сергеевич Скалин
затряслись губы. Она поёжилась и внезапно уткнулась лицом Морфу в грудь. Он несколько опешил от такого порыва молодой медсестры, которая ещё минуту назад осыпала его ударами. Не больно, но от души. Морф не знал, как поступить. Так и стоять истуканом или обнять опечаленную девушку. Помедлив минуту, он провёл рукой по её длинным чёрным волосам и поинтересовался:
– У тебя есть парень?
– Нет, – Зоя перестала вытирать слёзы об его халат и посмотрела на Морфа влажными глазами.
– Почему? Дожидаешься своего принца? Как Ассоль ежедневно высматривающая корабли на горизонте. Но знаешь, если просто сидеть и ждать у моря погоды, то рано или поздно к твоим берегам прибьёт обрывки алого паруса и куски раскуроченной палубы.
– Ты это к чему вообще? – Зоя раздражённо сдвинула брови и отстранилась от Морфа.
– Да так… Просто хотел пригласить тебя вечером в кафе, обсудить произошедшее. Хочу быть уверен, что если ты согласишься, потом не нарвусь на кулак твоего ревнивого ухажёра.
– Ревнивого ухажёра, как уже было сказано у меня, к сожалению, нет. И я соглашусь.
На лице девушки расцвела смущённая улыбка, которая тут же угасла, когда она увидела, кто к ним приближается.
– Вы двое, – Анна ткнула пальцем в их сторону. – Через полчаса Кирцер ждёт вас с объяснительной в своём кабинете. И не надо делать вид, что не понимаете о чём я.
Анна прострелила обоих обжигающе холодным взглядом и, подхватив со стола папку с назначениями, удалилась отдавать указания медсёстрам, заступившим на смену.
– Если не уволят, то премии точно лишат, – сказал Морф.
Зоя рассеяно пожала плечами, мысленно примеряя платья, пылящиеся дома в гардеробе. Внезапно молодой ординатор стал ей гораздо симпатичней.
6
Уткнувшись в стену, завернувшись в запятнанное одеяло, как в кокон, так что наружу торчала лишь бледная макушка, покрытая жидкими слипшимися клочками волос, Старик, не меняя позы, давил койку до ужина. Антон тоже лежал пластом, не решаясь подняться с кровати, его до сих пор мутило. Зато у него было время подумать.
Последний раз он находился в больнице в качестве пациента лет двадцать назад. Дюран уже не помнил, кто кого заразил, но тогда они вместе с братом, густо усыпанные зудящими волдырями, угодили в инфекционное отделение с тяжёлой формой ветрянки. Если не считать первые дни, когда он задыхался от жара, впечатления от больницы у него остались не плохие. Братишка никогда не давал ему скучать, на ходу придумывая новые игры и розыгрыши над сорокалетней стервозной медсестрой. Когда они уже готовились к выписке, брат красным смывающимся фломастером нарисовал на Антоне кучу точек, и со скорбным выражением на лице продемонстрировал своё художество медсестре. Та схватилась за голову, наивно полагая, что это первый в истории случай повторного заражения ветряной оспой. Пока медсестра бегала по больнице, поднимая на уши разморённых после обеда докторов, все красные точки были поспешно стёрты. Антон до сих пор помнил её перекошенную физиономию. Он даже на какое-то