Застенок. Иван Гольцов
в деревню пришли немцы – карательный отряд. Женщин, стариков и детей, всех погнали на железнодорожную станцию, где людей сажали в поезда и отправляли в Польшу, в лагеря смерти, а кто пытался сопротивляться – убивали на месте. В глазах бабушки был страх, когда она мне рассказывала о том времени.
При движении колонны ее матери пришлось оставить мою бабушку в лесу, положить на пень возле дороги, так как она не могла нести ее на руках, потому что с ней было еще трое малолетних детей. Идти медленно и отстать от колонны – означало смерть, и поэтому мать моей бабушки была вынуждена пожертвовать младшей дочерью, чтобы спасти остальных детей.
Моя бабушка, казалось, была обречена, но сердце ее матери в последний миг не выдержало, и она успела добежать до конца колонны, чтобы забрать дочь. Так у моей бабушки появился шанс на спасение в ту войну.
Они шли на последнем издыхании. Это видели все, в том числе и немцы, понимая, что исход близок. Но мать моей бабушки не сдавалась – она, пересиливая себя, шла вместе с четырьмя детьми в колонне пленных.
Возле реки объявили об остановке, чтобы уставшие старики, женщины и дети смогли немного передохнуть и напиться. И когда колонну подняли, чтобы продолжить путь, один из немцев незаметно для остальных указал моей прабабушке прыгать под мост и затаиться. Она так и поступила – спрыгнула с детьми под деревянные опоры и дождалась, пока колонна с пленными не уйдет.
Этот немец спас мою семью. Своим поступком он спас от смерти мою прабабушку и четверых ее детей.
Почему он так поступил, зная, что наша нация подлежит уничтожению, находясь по другую сторону? Вероятно, им движила человечность.
Моей семье удалось бежать, и когда они вернулись в родную деревню, то увидели, что на ее месте осталось одно пепелище. Деревню немцы сожгли дотла. Потом был сильный голод. Бабушка вспоминала, как они ходили по полям, собирая тошнотики – гнилой картофель, и из этого мать пекла им лепешки. Так они смогли выжить.
Эту историю я рассказал в своем сочинении, посвященном дню Победы Советского Союза над фашистами. Работы школьников вывешивались на стенде, чтобы любой смог их прочитать. И я написал правду, написал все так, как рассказала мне бабушка. Но мое сочинение тогда почему-то не вывесили, и я очень расстроился, не понимая, что сделал не так.
Помню лишь то, что вызывали в школу маму по этому вопросу. И как-то история эта замялась.
В школе у нас на подсознательном уровне развивалось чувство неприязни к немцам. Я тоже отчасти стал испытывать неприязнь к этой нации за те зверства, которые они творили на нашей земле. Для нас было не важно, что времена фашизма давно позади и что сменилось два поколения. Похоже, мы перекладывали нашу злость на немцев, живущих в современной Германии, что было определенно неправильным.
Меня останавливало то, что, будучи совсем ребенком, когда я состоял в организации свидетелей Иеговы, к бабушке