Рожденные быть сильными. Яна Валерьевна Бардашевич
знал, что сейчас чувствует его воспитанница. Кому как не ему было знать это чувство. Гораздо приятнее наблюдать за результатом своей работы.
После Олимпиады, Вера продолжила тренироваться. Однажды в борцовский зал зашел знакомый тренера. Они поздоровались и собирались идти пить чай. В это время, Вера, отрабатывая прием, в мгновение узнала родного ей человека. От радости и неожиданной встречи, спортсменка даже подпрыгнула с возгласами: «Вот это да».
– Антон Владимирович, господи, Вы здесь! – закричала Вера.
– Здравствуй мое солнышко! Нашел время увидеться с тобой и поздравить с победой, – ответил хирург взаимностью.
– Тренер, перед Вами стоит человек, который спас мне жизнь. Можно сказать, мой второй отец, – с восхищением представила Вера своего знакомого тренеру.
– Да, вот только удочерить тебя так и не удалось. Прости меня, Верочка.
– Да разве Вы виноваты в том, что законы у нас такие?
Тренер попросил Веру заменить его на ковре, а сам ещё долго разговаривал с гостем в борцовском зале. Они многое смогли понять и найти ответ.
– Она выиграла Олимпиаду тем же приемом, что и я когда-то.
– Родные души всегда находятся в этом мире.
– Я сам не понимаю, как мне удается её чувствовать? Мое предположение всегда совпадает с её ощущением: какой прием ей лучше идет, когда надо закончить работу, над чем надо ещё поработать. Она умеет жить трудом, улыбаться опасности и побеждать свой страх. Откуда она взялась? Интересно, кто же её родители? Верочка мечтает, узнает о своей семье хоть что-то.
– Я только помню её маму. Звали её Инна. Красивая женщина, но чересчур амбициозная и высокомерная, – вспомнил доктор, – Иван, я перед Верой сильно виноват.
– Неужели святые люди тоже совершают ошибки? – предельно сильно удивился Иван.
– Да никакой я не святой. Я заставил мать Веры написать отказную на ребенка.
– Зачем, не понимаю тебя? Вы лишили девочку матери? – с недоумением спросил Иван.
– Да. Вот такой я подлец, – не стал оправдываться хирург.
– Что-то мне в это не верится, – возразит тренер.
– После обследования, выяснилось, что малышка могла погибнуть от передозировки снотворного. Снотворное в большом объеме новорожденному могут давать только в одном случае – когда желают его смерти. Мне стало страшно за ребенка, и я поставил такое условие матери Веры. Взамен пообещал женщине, что не буду обращаться в милицию.
– Двадцать лет назад у меня умерла дочь. Я до сих пор не могу смириться с этой потерей. Её могила – это единственное место, куда я долгие годы хожу изливать свою душу. Кстати, день рождение у Веры в тот же день, что и у моей дочери, – неожиданно вспомнил Иван, – иногда кажется, что сам Бог мне послал её.
– А как звали твою дочь? – поинтересовался хирург.
– Инна её никак не успела назвать. А для меня она навсегда останется доченькой. Господи, как иногда хочется верить