Мы наш, мы новый…. Евгений Мисюрин
не выдержат.
А это значит…
Ну да. Лючок обслуживания нашёлся у самого дна шахты. Маленький, по пояс, и узкий, он имел одно неоспоримое преимущество – открывался снаружи вполне естественным на вид поворотным замком. Андрей привычно крутнул штурвал. Ничего. Не ворочается. Ещё раз. Нет эффекта. Собрался уже искать что-нибудь напоминающее рычаг, но, не задумываясь, повернул рукоять штурвала в обратную сторону, на запор. Дверца резко отлипла, в лицо из щели вырвалось лёгкое облачко и тут же осело на пол мелкими искрящимися частицами. Вот блин, додумались же в обратную сторону резьбу нарезать, проворчал про себя Сердюк, но тело уже протискивалось внутрь. Ничего, нормально залез. Впереди ещё одна дверь, уже побольше. Штурвал вообще не крутится, ни в какую сторону. Стоп! Это же шлюз! Обернулся, тщательно запер внешнюю, и только тогда смог открыть внутреннюю дверь. Вот теперь нормально. Костюм еле заметно сдавило снаружи от мгновенно изменившегося давления, едва видимая пелена силового поля на гермошлеме исчезла и дышать стало не в пример легче. Вовремя он. Ещё с полчасика, и угорел бы от переизбытка углекислого газа.
Так. Теперь осмотреться. Странное помещение. Освещение, похоже, дежурное, неяркое, и спектр тревожный, красный. Вокруг непонятные конструкции в проводах, с мощными шаговыми приводами и трубами, уходящими во внешнюю броню. Солидными такими трубами, почти в метр диаметром… Хотя… Очень похоже, что это какая-то бортовая батарея. И не трубы это вовсе, а стволы местных пушек, или что тут вместо них.
Слева послышался тихий шорох и боковое зрение уловило сдвинувшуюся тень. Андрей резко обернулся. И срелковки никакой не выдали. Если что, отбиваться придётся кулаками.
– Кто здесь? – голос испуганный, нервный, и какой-то дребезжащий.
– А здесь кто? – лётчик постарался придать своим словам твёрдости.
– Й… Я. – тихо и неуверенно ответил неведомый собеседник.
Тень заходила ходуном, шорохи умножились, явно понимая, что терять больше нечего – скрывающийся обнаружен. Нужно было разрядить обстановку, а то ведь пуля, или там, энергетический сгусток, от нервного оппонента – не лучшее начало диалога. А следует вызнать, как отсюда пробраться в ангар истребителей. Что-то надо сказать такое, чтобы этот, за лафетом, перестал бояться. Рассмешить что ли.
– Я? – продублировал Андрей фразой из известного анекдота. – Не может быть. Я же тут.
В углу долго молчали и шоркались, затем наружу высунулась всклокоченная голова.
– Ты не от них, – задумчиво произнёс кто-то. – Ты… А-ха-ха! Да ты сам отказник! Это ты правильно пришёл, да. Молодец. Так им всем и надо.
Собеседник, как чёртик из коробочки, выскочил из тени в освещённое пространство и дал себя осмотреть. Небритый, чёрные с проседью, всклокоченные и немытые, волосы. Сизые мешки под красными, беспокойными, глазами. Какая-то неестественная, больная, улыбка. Сам худой, одет в привычный уже комбинезон слишком большого размера. Незнакомец ни секунды не стоял на