Две повести о страхе и любви. Дима Босяченко
дышала. Она вся обратилась в дыхание, не сразу его заметив. Но скоро подняла мокрую голову – все лицо мокрое, черты растеклись по овалу. Она измученно улыбнулась и была во всём своём страдании и размякшести отчего-то особенно хороша.
Акушерка не дала им обняться.
– Ощущается давление на прямую кишку?
– Да. Очень сильное…
– Хорошо, значит головка малыша уже опустилась в таз, скоро будем рожать. Муж, помогите ей лечь! – акушерка ушла за врачом.
– Как ты?
– Не знаю. Так, как никогда ещё не было.
– Страшно?
– Очень.
– Не волнуйся, я буду рядом.
– Уверен?
Врач был стремителен, с подвижной мимикой. И еще он был крупным молодым мужчиной. Не церемонясь, он тут же проверил раскрытие.
– Раскрытие полное. Во время схватки есть желание потужиться?
– Да.
– Хорошо. Тогда начинаем. Так давайте быстренько КТГ сделаем.
Медсестры стали подключать аппарат.
– Ну что, муж, у вас последний шанс. Решайте сейчас – остаетесь или ждёте за дверью? – лукаво спросил доктор.
– Остаюсь.
– Принято. Становимся у изголовья кушетки, никаких лишних движений и передвижений – по палате не ходим! Куда не надо не заглядываем, желательно оставаться на одном месте. Держать за руку можно, ласковые слова тоже нужны, но не часто и тихо, шёпотом на ушко, потому что мы с роженицей начнем сейчас активно общаться. Всё ясно?
Леонид нехотя кивнул. Он давно отвык от такой манеры общения с ним. Однако все исполнил. Врач посмотрел на монитор, который выводил узоры биения сердца ещё не родившегося человека и выразительно нахмурился – вероятно иначе не мог.
А после начался туман. Туман из слов, звуков, шумной пульсации в ушах, торопливости, которую так не любил Леонид, тревог, домыслов. Где, чьи были голоса, он уже не различал, и происходящее кружилось единым ворохом событий, густо и беспорядочно замешанных в пространстве и времени, так что первое утратило очертания, а второе прекратило свое привычное течение. Наблюдаемое все более стало походить на сон, на тот самый сон и от этого Леониду стало невыносимо жутко. Он схватился за сердце, но не от боли – там в боковом кармане куртки или пиджака его всегда ждал маленький потайной ингалятор, но куртка висела на вешалке в комнатке перед родильной палатой. Леонид снова ощутил, как чья-то рука не просто смертельно схватила за горло, но влезла в рот и дальше в глотку, пищевод и, разворошив органы, добралась до самых легких, которые начала сдавливать, спускать, как надувной матрас, изгоняя оттуда последние глотки кислорода.
К Леониду подошла акушерка.
– Вам лучше уйти. Ситуация немного штатная. Но все нормально, не беспокойтесь, просто вам ни к чему.
Леонид попытался сопротивляться.
– Пожалуйста, не усложняйте.
Ушёл.
Но туман месива бытия пробрался и за дверь:
что у нас на мониторе признаки нехорошие частота плода сердечных сокращений как можно не нужно волнуйтесь извлечь быстрее, где