Земля необетованная. Виталий Аркадьевич Надыршин
непременно надо создавать места для их постоянного проживания. Вот вы товарищ Брагин вместе с товарищем Лариным предложили создать в северном Крыму еврейскую автономию, и были правы, поздравляю!
– Как они умудрились вырастить сие, удивляюсь! Северный Крым – он же малопригоден для выращивания сельскохозяйственной продукции, Владимир Ильич. Там же с водой совсем плохо, солёное озеро рядом – Сиваш, – неуверенно возразил Луначарский.
– Ну, и что, Анатолий Васильевич?.. А вы сомневалиь… А смотрите-ка?.. – Ильич показал на горы овощей и фруктов. – Вырастили же, так ведь, товарищ? – обратился Ленин опять к тому же мужику. – Голубчик, вас-то как звать-величать?
– Лейб Гершель меня звать, Владимир Ильич. Таки мы тама воду провели, колодцев набурили. Мы как прослышали, что землю евреям нарезают в Крыму, таки сразу, ишо два года назад ,переехали тудой.
– И правильно! Сие, голубчик, дело архиважное. Кормить и одевать надо советских людей. А как с местным населением – ладите?
Лейб не стал расстраивать больного Ильича рассказами о неприязни с местным населением, особенно с татарами. Зачем знать Ленину, что татары и погромы, и пожары еврейских построек устраивают, и поезда разворачивают с переселенцами…
– Всяк бывает, товарищ Ленин, – уклончиво ответил Гершель. – Главное – фрукта и овощ растёт, мануфактуру налаживаем, цеха там разные строим… Нам американские друзья помогают. «Джойнт», поди, слышали о нём, – поглядывая на столпившихся подле Ленина своих единоверцев, авторитетно сообщил Ильичу Лейб Гершель. – Не сумлевайтеся, товарищ Ленин, – евреи не подведут совецку власть. Чай понятие имеем – трудно нонче ей.
– Да, товарищ Гершель, именно так – трудно нам пока, – нахмурился Ленин. – А еврейские товарищи из Америки помогают нам уже несколько лет, понимают, как трудно молодой стране рабочих и крестьян.
Но тут же, хитро улыбнувшись, громко, насколько позволял больной организм, копируя Гершеля, добавил: – И вы не сумлевайтеся товарищ Гершель, – выстоит совецка власть. Обязательно выстоит!
Владимир Ильич подал Гершелю сухонькую руку, и Гершель осторожно её пожал. Ленин пошёл дальше.
Лейб недовольно посмотрел по сторонам в поисках сына.
– Где чертёнка носит, – пробормотал он.
Наконец, увидев его – мокрого после купания в фонтане, укоризненно проворчал: – Сенечка, как ты умудряешься не быть там, где быть надо? Мог бы парою слов обменяться с большим человеком. Таки от тебя не убудет, а человеку приятно.
Выслушивая отца, Сёма – за эти годы подросший и окрепший, хлюпал носом, отжимал на себе мокрые трусы и порывался юркнуть за перегородку.
– Брось этих глупостей, Семён! И перестань мокнуть нос… Нет, глядите на него… Папа делает разговор с сурьёзными людями, а сын – оболтус, с детями малыми полощется у фонтанах. А, коли, простудишься?!.. Как учиться будешь у Москве?
Сене надоели причитания отца. Шмыгнув носом, он скрылся за перегородкой.
– Лейб, я