Дюна. Фрэнк Герберт
думала лишь о том, что твоему герцогу нужен сын, – отрезала старуха. – А его желания не имеют ничего общего с нашими потребностями. Дочь Атрейдеса можно было выдать за наследника Харконнена и окончить вражду. Ты безнадежно запутала ситуацию. Теперь мы можем потерять обе наследственные линии.
– Даже ваши схемы не безошибочны, – возразила Джессика и выдержала прямой взгляд старухиных глаз.
Наконец та пробормотала:
– Впрочем, сделанного не воротишь.
– Я поклялась никогда не сожалеть об этом решении, – сказала Джессика.
– Как это возвышенно с твоей стороны, – насмешливо отозвалась старуха. – Не сожалеть ни на каплю. Посмотрим, что ты запоешь, когда станешь гонимой, за голову твою будет назначена награда и рука каждого мужчины будет вправе безнаказанно взять и твою жизнь, и жизнь твоего сына.
– Разве нет иного выхода?
– Иного выхода? И меня спрашивает об этом сестра, Дочь Гессера?
– Я спрашиваю лишь о том, что видите в нашем будущем вы, при ваших высших способностях.
– В будущем я предвижу лишь то, что уже предвидела в прошлом. Ты прекрасно знаешь положение дел, Джессика. Сознание расы чувствует собственную смертность и боится застоя наследственности. Она же в нашей крови… эта потребность смешивать гены… без всякого плана. Империя, компания КАНИКТ, все Великие Дома – все они лишь щепки, которые несет поток.
– КАНИКТ, – пробормотала Джессика. – Должно быть, там уже решили, каким образом лучше перераспределить доход, получаемый от Арракиса.
– Что такое КАНИКТ как не флюгер, следящий за направлением ветров нашего времени? – сказала старуха. – Император и его приближенные сейчас контролируют пятьдесят девять целых шестьдесят пять сотых процентов голосов директоров КАНИКТ. Естественно, все они чуют наживу, а раз ее чуют и прочие, похоже, число поданных за него голосов возрастет. Вот и вся история, девочка.
– Она-то и интересует меня теперь, – сказала Джессика. – Исторический обзор.
– Не остроумничай! Ты не хуже меня знаешь, какие силы нас окружают. У нашей цивилизации три опоры: императорский Дом противостоит Федерации Великих Домов Ландсраада, а между ними лавирует Гильдия с ее чертовой монополией на межзвездные перевозки. Политический треугольник – наиболее нестабильная из всех структур. И все было бы куда хуже, если бы в Империи доминировала несложная феодальная торговая культура, обратившаяся спиной к науке…
Джессика горько произнесла:
– Щепки на поверхности потока… вот эта – герцог Лето, эта – его сын, а эта…
– Заткнись, девчонка. Ты ввязалась в эту историю, с самого начала представляя последствия.
– «Я из Бинэ Гессерит: я живу, чтобы служить людям», – процитировала Джессика.
– Именно, – произнесла старуха, – и теперь нам остается лишь надеяться сохранить в грядущем всеобщем пожаре ключевые генетические линии.
Джессика закрыла глаза, чувствуя, как подступают к ним слезы. Она подавила внутреннюю