Феникс. Юлия Андреева
ценой подобного предательства.
– Во не сказать правду – это еще не предательство!
– А получить счастье ценой горя и вечного унижения другого? Как это, по-твоему, называется? Подлость – вот как!
– Стратегия. Признаться и потом можно. Так у тебя будут и муж, и положение в обществе.
– Да не хочу я… и кто вообще тебе сказал, что он меня любит, он другую любит. А я пошла спать!
Библиотекарь проводил ее – долгим взглядом.
– Да разве ж можно тебя не любить, деточка, – прошептал он. – Ведь ты – слиток золота, фея из сказки, мечта желанная… – Черт, а здорово сказано, надо записать, пока не забыл, значит, так… слиток золота, мечта желанная…
14. Аласвод
Теплый ветер несется навстречу, ноги сами отрываются от земли, и я лечу, лечу… Голова приятно кружится, где-то внизу мелькают деревья, холмы, дома и замки, все проносится, влекомое водоворотом. Все скрывается в нем, достигнув середины. Помахивая длинными шпилями, исчезают дворцы и башни с их вечно промерзшими стражниками.
Крупные звезды едва успевают уворачиваться, и некоторые из них уже летят мне навстречу, чтобы сгинуть, навеки прокатившись перед этим бессчетное количество раз на водной карусели по совершенно вертикальной стене водоворота вместе с драконами и мантиями.
Я лечу, набирая скорость, ветер звенит в ушах. И вдруг справа мой брат. Он достаточно высоко, но глаза его следят за бездною. Я хватаю его за джинсовую курточку и тащу с собой – мимо нас летят целые династии, я узнаю гордый профиль владык юга, светлую кожу дев Севера.
Напрягаюсь, но Кирилл смотрит в водоворот. И тут из самой пучины вылетает птица, она поднимается все выше и выше. Я кричу брату, чтобы пробовал лететь сам, он набирает в грудь побольше воздуха. Ему трудно, но он летит. Я всматриваюсь в птицу – это сокол, невидимые силы подталкивают его к краю воронки, я протягиваю руку, в последний момент отнимая добычу бездны. Кирилл летит где-то рядом. Я держу птицу, и она на моих глазах оборачивается Карлом. Брат резко уходит вперед, в то время как мы падаем, я напрягаю последние силы, звезды бросаются нам навстречу, цепляются за волосы, одна, наиболее неуклюжая, ранит мне плечо, я кричу и только тут замечаю, что совершенно голая. А звезды все несутся, нацеливая на нас свои острые грани. Я прижимаюсь к Карлу, крепче, еще крепче, наши уста встречаются, и тут резкая боль, от легиона впившихся в тело метеоритов…
Джулия проснулась и какое-то время лежала не шевелясь. В комнату крадучись вошел Аллонций Шорох.
– Спишь?
– Нет.
– Я слышал крик, зашел проверить. – Он сел на край кровати.
– Спасибо, все в порядке. Сон дурной.
– Точно не надо? – Он провел рукой по одеялу.
– Точно. Князь еще не поднялся? Который час?
– Часа два как рассвело. Может, все-таки…
– Спасибо, Алл. – Девушка начинала сердиться. Рыцарь поклонился, но тут же словно не удержался и рухнул на Джулию. Их губы оказались рядом.
– Иди к черту. – Она попыталась высвободиться,