Гетерозис. Хроники боли и радости. Григорий Аркатов
Всемогущего редактора, – Для всех будет лучше, если ты хоть что-нибудь отыщешь.
– Я все понял, шеф, – сказал я и удалился.
Вечер того же дня.
– Ну, как тебе наша командировка? – спросил я у Наташи, которая уже полтора часа читала какую-то мягкотелую книжонку.
– Лёш, потерпи еще полчаса.
Я еще раз взглянул на пробегающие за окном ёлки и злобно заявил.
– Мне надоел этот ожесточенный садизм… Выкинь чертову книгу и поговори со мной.
Истерия не свойственна моей натуре, но жара меня доконала.
Я увидел, как нервно сжались губы Натальи, но она смогла удержаться, чтобы не дать мне по морде.
– Детка, я прекрасно знаю, что зачастую бываю просто невыносим, но сейчас у меня есть до безумия прекрасная идея.
– И какая же? – с дерзким пренебрежением прошептала она.
– Мы выходим на следующей станции.
Ах, как мне нравится шокировать женщин. Каждая из них считает, что ей известно все, причем гораздо лучше, чем кому-либо другому. Никакие убеждения здесь не помогут. Лучше поиздеваться над ними – в этом больше толку.
Секундное замешательство – так можно было охарактеризовать невербальный ответ Натальи. Но вот она уже прежняя, хотя нам обоим прекрасно известно, что это всего лишь показуха, а внутри нее испуганно забилось женское самолюбие, продолжающее убеждать само себя в том, что мои слова пусты по своей природе. Возможно, так оно и есть, но я ему не верю.
– Я не ослышалась?
– Нет. Так и есть. Мы выходим на следующей станции.
– Но почему?
– Не люблю поезда.
– А как же Бушилино?
– Мы поедем дальше на такси. Машина нас уже ждет.
Утро следующего дня.
Те, кто спит до обеда – идиоты. Зачем тогда существует ночь? Хотя не спорю, есть особые паралитики, которые спят круглосуточно. Впрочем, это их дело. Я же встаю в семь утра.
Нежась в горячей воде ванны, я на какое-то время забыл о гребанном редакторе, о тупой командировке и о напарнице, которая готова меня колесовать. Однако настойчивый стук в дверь моего номера обломал все эротические фантазии на самом интересном месте. Наспех обмотавшись полотенцем, я выбрался из ванной и направился к источнику шума. За дверью стояла Наташа.
– Это страшная месть?
Впрочем, на ее лице не было злобы, скорее ужас… и растерянность.
– Что-нибудь случилось?
– В это трудно поверить, – судорожно простонала она.
– Во что?
– Я могу войти?
– Да-да, конечно, – сказал я и распахнул перед ней дверь.
В ее походке чувствовалась дрожь неуверенности. Войдя в комнату, она осторожно присела на диван, но никаких объяснений я от нее не услышал.
– Я пойду оденусь.
Ответа не последовало.
Десять минут спустя.
Приведя свою внешность к определенному стандарту, я стал думать над тем, что могло взволновать мою напарницу, потом вышел из ванной и застал ее в том же состоянии, в котором оставил.
– Наташ,