Армия: как провести год с пользой. Письма интеллигента на родину. Дамир Фаязович Хуснутдинов
сказал даже. После долгих мытарств, сапоги поддались, из голенищ показались два белых цилиндра. никогда не видел, чтоб ноги так отекали. надо было двигаться и иногда снимать обувь и пить поменьше. дня два еще колени не сгибались, а стопы стали на пару размеров больше. День не попил воды, вернулось на круги своя.
Сегодня воскресенье – солдатский день. А мы с утра ездили на промзону. Строится огромный завод. Так там даже полковники с лопатами, капитаны с граблями. Я, как говорят в армии, был обескуражен и крайне удивлен. Зато они зарплаты тут хорошие получают. Например майор наш один сказал, что за 3 месяца плюс отпускные получил 138 тыс., вроде неплохо для военного в 29 лет. Замучили с работой. Ребята уж ко мне начали жаться. Я везучий, куда я иду работать, там бывает всегда самая легкая работа. Везет постоянно. Тьфу-тьфу. На самом деле не в везении вопрос, я слушаю разговоры руководства и заранее встаю в нужную часть строя, чтобы быть в нужном месте в нужное время. Везёт тому, кто сам везет!
Вот рядом сидит парень из Рыбной Слободы. По образованию учитель физкультуры плюс черный пояс по каратэ. Он, аки ВАН ДАМ в фильме «Кровавый спорт», подпрыгивает и с разворота ногой бьет под потолок. На него в другой казарме один сержант наехал, потом второго позвал. Орали на него, что он перед ними не изображает аборигенов из фильма Данелии и не приседает на корточки и не говорит ку. Обещали вечером прийти и в районе туалетов научить Родину любить. До сих пор ждем с ним, лежим. Все никак не идут. Испугались, конечно. На словах только крутые. Расскажи, мама, побольше что будем делать после армии. Сегодня так приятно на душе было, а то волноваться начал, куда идти на работу. Кризис все-таки.
Страшно начал материться. Тут на обычном языке вообще не разговаривают, вплоть до старших офицеров. Долго мне придется социализироваться, видимо, по возвращению домой из ферального человека. Из быка в того интеллигентного парня, которым был я. Уже сейчас замечаю, что слабеньких, немощных и прочих, кого все обижают, только брысь говорим, если они раковину заняли или еще что-нибудь. Думал раньше, что уж таким никогда не стану. Увы тут по-другому никак. Либо ты, либо тебя. Кстати, того дагестанца, друга моего, в учебку не взяли. Кавказцев не любят. От работы ежедневной уже черный стал, без одежды под палящим солнцем. Похудел вроде. Утром смотрюсь в зеркало и все меньше узнаю себя. Злое быковатое лицо, да еще прическа эта, вернее ее отсутствие. Уши торчат, худой…
Тут постоянно охота пить. Сидим с другом и жалуемся, что у нас ни физкультуры, ни зарядки, ни строевой нет. Надо было нашу часть стройбатом назвать. Тут даже деды так, им завтра увольняться, а они траву косят, хоть это радует. Все работают.
Вообще ничего не снится. Просто закрываю глаза и открываю. Жаль. Думаем не о девушках, а о том, чтобы поесть, или поспать или просто в туалет сходить. Но я не жалуюсь, это очень необычное приключение. Как Англия. Только там было все хорошо, а здесь,