Капиталократия и глобальный империализм. А. И. Субетто
шкалы, трансверсальность, патетический, недискурсивный характер их экспансии – все эти размерности уводят нас от логики исключительного среднего (exluded middle) и укрепляют нас в решении отказаться от онтологической бинарности (ontological binarism), которую мы ранее критиковали». А. Сокал и Ж. Брикмонт назвали такой дискурс Гваттари как «самую блестящую, какую мы когда либо встречали, помесь научного, псевдонаучного и философского жаргона». Такой же псевдонаучный язык демонстрировал и соратник Гваттари Жиль Делез.
Петер Медавар дал следующую характеристику подобного типа французскому стилю интеллектуализма (для которого, по нашей оценке, характерен нарциссизм «пустоты»): «Стиль стал предметом первостепенного значения, и что за стиль! По-моему, он характеризуется высокомерным гарцеванием, исполнен самозначимости, конечно же, он возвышен, но в балетной манере, выполнив ряд выученных па, он застывает как бы в ожидании взрыва аплодисментов. Он оказал плачевное влияние на качество современной мысли…». Мы только добавим к этой блестящей оценке П. Медавара. Во-первых, эта оценка подходит ко всей капиталократической науке. Во-вторых, она действительно «высокомерно гарцует», находясь в упоении нарциссизма, самолюбования, не замечая «наездника», ее «погоняющего», – капиталократию и, в первую очередь, мировую финансовую капиталократию, не жалеющую денег для процветания такой науки.
Отметим, что «Делез и Гваттари писали сами и принимали участие в написании книг, описанных присно известным Мишелем Фуко как «величайшие из великих. Возможно, когда-нибудь наш век будет носить имя Делеза» (Р. Давкинс, 1998). Итак, капиталократическая наука формирует поклонение «великим нулям», выполняется «заказ» капиталократии на разрушение науки об обществе изнутри. Либеральная наука, также как и либеральное искусство, стремится к чистой форме, отчуждаясь от содержания. Этот процесс подобен процессу эмансипации Капитала-Бога, стремящегося к «чистоте» и быстроте действия Капитала-Мегамашины, освобождающейся от источника своего происхождения – труда.
Другой интеллектуальный плут Лакан прибегает к математической абракадабре. Вот отрывок из его рассуждений: «Итак, вычисляя это значения в соответствии с используемым здесь алгебраическими методами, получаем, в частности:
Р. Давкинс пишет: «Не надо быть математиком, чтобы понять, что это смешно. Это в духе Алдеуса Хаксли (Aldous Nuxly), который в своем доказательстве Бога делил нуль на число и получал бесконечность. В дальнейшем рассуждении, совершенно в том же самом типичном для него духе, Лакан приходит к заключению о том, что эрекция органа «…тождественна значению V-1, полученному вышеуказанным методом, т. е. наслаждению, которое он восстанавливает как коэффициент своего утверждения к функции утраты значимого (signifier) (-1)».
Р. Давкинс обращает внимание на то, что это не наука, а интеллектуальное «игро-играние». Компьютерно-монетарная Капитал-Мегамашина с «электронными деньгами»